Тесей для Ариадны

---

имя, чистота крови на ваш выбор, профессия - что-то из экстренных служб ММ

---

внешность на ваш выбор

Это ваша песня.

Это моя песня для вас.

Это важная песня обо всём - и про нас тоже.

Это немного - ладно, много - странная заявка про любовь.
Приходите, пожалуйста, если вам понравились эти песни и мои посты, потому что посты я писать люблю, а заявки - нет.
В моей голове есть эскиз истории, но в нем три тысячи "а можно вот так".
Я вам их все расскажу, или приносите свою историю.
Просто во время войны обязательно должна быть любовь.

Отец, который не верил в мою смерть

---

Orion Black | Орион Блэк

---

«My father put every security measure known to wizardkind on it when he lived here.»

Oscar Isaac

Некоторые люди живут во имя идеи, которую им подарили многие года назад - семья, главная ценность, которую Орион оберегал и оберегает до сих пор - по-своему, совершая ошибки, поддаваясь эмоциям, когда нужно промолчать, храня тишину, когда нужно говорить - последнего в нем определенно больше. Всем сердцем любил и любит свою жену, не знает никого лучшей это женщины. Смог легко отпустить старшего сына, позволив жене исключить его из семьи, но не сумел смириться с пропажей младшего - не верил в его смерть, искал, загоняя себя в гроб - и по итогу был вознагражден его возвращением.
Орион - это спокойствие и показная отрешенность от общества, в котором он был королевской крови - пример, которому Регулус следовал безукоризненно, где-то даже пытаясь превзойти. Всегда был уверен в своих идеалах касательно крови, но некоторые субъекты, требовавшие расправ, вызывали в нем нервозность и даже легкую неприязнь.

ЖДУ ПОСЛЕДНЕГО РОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, ВЕРНОГО ВРАГА И КРОВНОГО БРАТА

---

Ntanda N'yah  |  Нтанда Н’ях
“Армия баранов под предводительством льва сильнее армии львов под предводительством барана.”

чистокровен, 35+, род деятельности на выбор игрока (вождь/наследник клана Сердца - по биографическому дефолту)|Michael Bakari Jordan

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Из нас двоих ты всегда был львом. Принц из дикого края,  мальчик из народа, что поклоняется духам и магии столь древней, что не помещается во всякий учебник. Взлелеянный слепой любовью матери и надеждами отца капризный ребенок, превратившийся в амбициозного юношу.
Мы ладили в детстве: младенцу все равно, кто его любит и кто о нем заботиться, а Таис воспринимала брата как нечто родное и священное. Она зачастую была глуха к обидам и придиркам и не отпускала маленькой руки вплоть до своего отбытия в Уагаду, не задумываясь и не задавая вопросов о решениях взрослых. Нтанда большую часть жизни воспитывался именно в племени, в его распоряжении был и личный наставник, и блага его положения, и любовь родителей, детство его было безоблачным.
Мы соперничали в юности, когда молодого принца все же отправили постигать высокие науки в Уагаду: воспитание твоей матери и яд ее речей крепко впитались в твой разум и кости, поселив искреннюю уверенность что ты , именно ты и никто другой - лучший, достойный, сильный. Что именно тебе предстоит вести клан Сердца и представлять его большому миру, не смотря на первородство и “божественную” историю старшей сестры. Ты был блестящим учеником, ничто не могло сбить тебя с пути или вселить страх и неуверенность в себе. У тебя впереди была целая жизнь. С Тинаш-Они ты был саркастично-приветлив, избирательно-добр и чего греха таить - высокомерен. У тебя были для этого все поводы
Мы ненавидели друг друга в молодости: то, что произошло с кланом, ужас эпидемии, ожесточенная борьба за власть и любовь отца - не было взрослым решением. И если тебе, науськанному властолюбивой матерью, это было простительно, то старшей сестре - нет. Ужасающее колдовство, которое Субира навлекла на клан, чтобы уничтожить все старания и доброе имя Тинаш, должно было сплотить их, но смерть мужа и собственная гордыня ослепили ее. И привели к смертям еще более страшным. Она пожертвовала собственным нерожденным ребенком и убила женщину, что так старательно пыталась все эти годы стереть ее имя из клана , а образ - из твоей памяти. Нтанда не был тому свидетелем лично, но застал весь ужас выжженной колдовством земли.
На плечи принца легло королевское бремя: спасти оставшихся в живых, собрать по осколкам отцово наследие, отомстить убийце…С последним вышла заминка, очень продолжительная: старшая сестра как в воду канула и спустя долгие месяцы поисков, следы остыли и стало ясно, что мятежной дочери Бонгани просто нет на континенте. На годы она исчезла из виду. Но ты все же не оставлял попыток ее найти и предъявить плату кровью за то, что она сделала. В то, что произошедшее сотворила твоя родная мать , ты не веришь: разве может королева разменять целый народ ради того, чтобы уничтожить одну-единственную женщину? Разве не учила тебя, что вождь думает наперед лишь о других, а о себе - после последнего?
Теперь ты вождь клана Сердца. И ты знаешь, как должен поступить.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Не смотря на все, что произошло с Таис, на конфликт с мачехой, она считает гнев младшего брата- правомерным. Love/hate на старте, тем не менее, хотелось бы  провести братско-сестринские отношения через тернии к звездам. Не отрицаю возможную лютую ненависть, презрение и прочая, поскольку для того есть причины. Не слишком верю в легкое и сахарное примирение, ведь для того причин нет. И знаю, что хочу видеть брата именно молодым львом, сильным, импульсивным, горячим, где-то неопытным, но отнюдь не глупым. Ему явно передалась хитрость матери и отвага отца, к тому же, не забывай - амбиции. Не только британцы знают, что означает это слово.
Вполне могу представить Нтанду мракоборцем или боевым магом, дуэлянтом. Уверена, он найдет себе место в Магическом Содружестве, если на то будет его желание. Готова руку дать на отсечение, что брат не пропадет даже в промозглой и неприветливой Британии.
В конце концов, мы с тобой - одной крови, ты и я.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

ЛС, все контакты указаны у меня в анкете.

---

пост

Таис разжимает пальцы даже с некоторым облегчением. Важная или нет, а такая информация подобна древесному ужу и рано или поздно, он укусит и его яд может принести нимало неприятностей. Особенно пока, ведь и она, и де Роган в Лондоне чужие. Аида когда-то была девочкой, учащейся в Хогвартсе, но те годы смыло так же верно, как и детство в Сингапуре. Сама Тинаш прежде никогда не ступала на холодные британские земли и будь ее воля, и не ступила бы. Просто это направление не отличалось от прочих ничем.
Колдунья наслаждалась и зрелищем, и коротким отдыхом. В самом - то деле, ее усадили на стул, ни разу не ударили, не применили какое-нибудь неудобное заклятье, даже поддерживают разговор и еще не заставили работать! День можно было назвать крайне удачным, если он окончится хотя бы в ноль, а не в минус. Змея для себя отметила, что у мистера Фога хватка весьма рачительного хозяина, но даже у таких порой куры под забор сбегают. Что уж говорить о формально чужом предприятии? Она не стала разыгрывать эту карту, в конце концов, ей были нужны добрые отношения с  бандитом, а нажить себе врагов она успела еще до завтрака. Вспомнить того же мальчишку, которому пришлось сломать нос.
-Мне пррриятно осознавать, ган, что дела пррредстоит вести не только с умным, но и обстоятельным человеком,- она бы неделю не ждала, только если того не требовала бы выгода. Мусор из дома лучше выносить сразу,- И пожалуйста, сделайте милость, заберррите книгу. Носить ее с собой не слишком сподррручно, к тому же, для меня она не имеет никакой ценности. Я же сказала, это был подарррок Вам. А наша встррреча- визит вежливости.
Что же входило в планы мистера Фога? Прибрать клуб к рукам- без сомнения. Поставить там производство или сбыт- весьма вероятно. Положить прибыль в сундуки - крайне разумно. И все очевидно, точно колодцы в манкале Калах. Скучно. Мало. У британцев свой, исключительно специфический взгляд  на дела. Порой, некоторые из них считают, что лучше упустить прибыль, не поступившись правилами или гордостью. Несомненно, очень важные добродетели, однако, не в том мире, в котором они сидели друг напротив друга в данный момент.
Выживает не сильнейший. Выживает тот, кто окажется более приспособленным.
-Вы задаете вопрррос не совсем точно, чтимый ган: что я могу для вас сделать? Несомненно, следовать вашим исходным планам- весьма ррразумно. Так бы поступил любой хоррроший делец. Вы же помните “Колючий Змей”, не так ли? Замызганные витрррины, немытые годами полы и столы, залитые дрррянным огневиски…
На ее плече сжалась лапища одного из людей Фога, птичьи косточки заныли под грубым давлением- наверняка останутся синяки. Таис не ожидала и была крайне удивлена, даже вздрогнула, медленно оборачиваясь и поднимая лицо к бандиту, сводя брови к переносице. Ему не понравился взгляд ее не человеческого глаза и тычок в плечо дал понять это весьма отчетливо.
-Уверрряю вас, ган, я не сыррр из вашей побасенки и выжать из меня сок не получится,- она улыбнулась снисходительно, не раздувая конфликт но дав понять, что человек сделал что-то не так,- Я соверрршенно не имею ничего пррротив огневиски. Скорррее, я не люблю грррязные столы и ррруки,- женщина вернула все свое внимание Фогу и чуть склонила голову, звеня украшением в носу,- Я слышала, что вы владеете многими пррредприятиями и следите за соблюдением…баланса сил на здешних улицах,- мамбо сделала неопределенный жест рукой,- И пррришла к вам с пррредложением. Захватив Змей вы ничего толком не выигррраете, еще один плацдарррм сррреднего пошиба и еще более сррредней прррибыли. Но если вы позволите купить клуб нам,- она коснулась пальцами сердца в вырезе глубокого декольте,- То получите горрраздо, горрраздо больше. Я сделаю из него заведение пррривлекательное для тех, кто в сторррону Лютного обычно даже и не смотрррит, обустрррою площадку для Вашего сбыта и в перррспективе- нейтррральную территоррию для заключения сделок. Насколько я знаю, в вашей стррране все блага сосррредоточены в ррруках крррайне малочисленной касты избррранных. Я считаю подобное не слишком логичным, но  должна заметить, что не являюсь математиком и легко могу обсчитаться на сей счет. Попррравьте меня, если я не прррава.
Тинаш-Они дернула бровью и попыталась сбросить чужую руку с себя движением плеча.

Аферист

---

  Имя, чистота крови, возраст на ваш выбор

---

Саунд

На ловца и зверь бежит

Adam Driver
Задумка в стиле «поймай меня, если сможешь» с романтическим уклоном.
Он - преступник, аферист и жулик, желательно не ПС, но если и ПС, то переживем. Этакий баловень судьбы, которому всё даётся с лёгкостью, а раз так, то зачем напрягаться и зарабатывать, когда можно просто украсть? Зачем учиться, если можно «напечатать диплом», а где диплом, там и банковский чек.
Хизер – аврор, которой в своё время прочили скучные экономические преступления в качестве потолка для карьеры. Вот неплохо бы эти дела разнообразить и повеселиться, погоняться за призраком и влюбиться там по ходу дела.

ТЕСЕЙ ДЛЯ АРИАДНЫ

---

William Grant  |  Уильям Грант
Я люблю тебя —
Значит, с тобой ничего не случится.

магглорожденный/полукровка, 35-45 лет, старший хит-визард | Rupert Penry-Jones

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

У Уильяма служба, кружка пива вечером и квиддич по выходным. Его жизнь, в общем-то, удалась, если бы не эта то ли война, то ли не война, черт бы её побрал. Дело-то тёмномагическое и вообще-то аврорское, но достается всем.
Уильям застал относительно спокойные времена. Успел постажироваться и немного поработать в те годы, когда у хитов была самая обыкновенная, нормальная, будничная работа. То есть, такая, когда шансы умереть 30 к 70, а не 70 к 30. Он такую когда-то хотел: чтобы охранять мирную жизнь, чтобы благородно, интересно, вот это всё. Чтобы хорошие друзья, хороший мордобой время от времени и хорошая зарплата регулярно.
А войну он не хотел. У него мать, сёстры, что с ними будет, если что?..

У Уильяма все еще есть время на кружку пива, но уже нет времени на квиддич, когда он попадает в Мунго.
Заварушка была такая, что, как говорится, спасибо, что одним куском. Но весьма и весьма израненным куском, а что хуже всего — помимо привычных травм, с которыми колдомедицина вполне способна справиться в сжатые сроки, он где-то нарвался на ментальное проклятье, превратившее его сознание и его память в месиво из страха и боли. Все самые жуткие моменты его жизни, поднявшись на поверхность памяти, прокручивались в ней раз за разом, многие дни подряд, не оставляя внутри ничего, кроме отчаяния, и проснуться от этого зацикленного кошмара было невозможно.

Юнис была той целительницей, которая работала с сознанием Уильяма, пока он был в коме. Она ему как будто снилась. Приходила в его кошмары, и кошмары понемногу отступали. Ей удалось распутать клубок проклятья, и однажды они познакомились наяву.
Уильяму пришлось провести в Мунго довольно долгое время, но в конце концов лечение оказалось успешным, и ему позволили вернуться к работе, хотя сперва комиссия и была настроена крайне скептично.

Любовь случилась с ними не сразу, сперва с ними случилась дружба и "только это, чур, не свидание!". Потому что ни ему, ни ей не нужны были лишние проблемы, какая-то там любовь, когда столько работы и вот теперь-то уже точно война. Выбраться на матч, или в кино, или просто поужинать...
...чтобы однажды проснуться вместе, посмотреть друг на друга, рассмеяться, признаться самим себе, что дальше спорить с судьбой очень сложно, и разбежаться по своим работам, потому что чуть не опоздали же.

Их история была бы самой обыкновенной, даже немного скучной, но в Магической Британии конца семидесятых было не до скуки, особенно хит-визарду и целителю.
Можно сколько угодно просить друг друга не рисковать зазря, но как — не рисковать? Если только уехать, оставить работу и друзей. Они никуда не уехали. Больше того, они увязли в этой войне по самую макушку, настолько, что то ему, то ей начинало казаться, что его/её променяли на работу и войну.
Это отчасти так — и все-таки это совсем не так. Срываясь посреди ночи из теплой постели по первому зову о помощи, не видясь неделями, уставая, срываясь, злясь, плача, ссорясь — они все-таки возвращались друг к другу и находили друг в друге опору. До самого конца войны.

Война закончилась 31 октября 1981 года. Начался новый год. Без войны.
Вот только обоим еще нужно с этой войны вернуться.

И немного музыки.

Это ваша песня.

Это моя песня для вас.

Это важная песня обо всём — и про нас тоже.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Приходите, будем играть любовь во время войны. Немного романтики, немного приключений, немного ПТСР.
Это история не про сложные отношения, а скорее про то, как два человека вместе стараются пережить большую беду, растянувшуюся на годы.
Имя и внешность персонажа можно менять, профессию, в целом, тоже, но давайте оставим что-нибудь опасное и законное.
Пишу посты по 2-3к, могу предложить 1-2 поста в неделю, в спидпост умею, но не всегда могу.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

приходите в гостевую)

---

Пример поста автора

— Достаточно, — коротко кивнула Юнис, проверяя пульс и дыхание женщины.
Плохие новости.
Сюда бы кого-нибудь из экстренного...
Так, ладно, без паники.
Хорошо, что на некоторое время Долохов оставил ее одну: Юнис могла полностью сосредоточиться на оказании первой помощи женщине, которая уже не дышала.
И через две минуты, в течение которых она выводила заклинание за заклинанием, тоже. И через четыре минуты, когда глаза заливал пот и палочка в пальцах подрагивала, тоже. Ослабшее тело будто бы сопротивлялось из последних сил, но вот Юнис последним отчаянным усилием просто направила в него мощный поток энергии, едва-едва оформив его в заклинание, воздействующее на сердце, и пациентка наконец сделала первый слабый вдох.
С этим вздохом вернулось кровотечение, пришлось повторно останавливать его и заодно прикидывать, сколько крови раненая уже потеряла.
Довольно много. Плюс расщеп, плюс рана в бою. Самая поверхностная диагностика раны в плече обещала тоже какую-то дрянь. Что-то из новенького аврорского, похоже... Как бы не позаимствованное у противника.
Долохов вернулся как раз тогда, когда его соратница вроде бы перестала умирать.
Его домашняя аптечка поражала воображение, но ничем не могла ей помочь. Не стоило, конечно, рассчитывать, что здесь найдется что-то, чем она восполнит кровопотерю, но из лекарств можно было бы вытянуть немного на первое время.
— Очень плохо, — напряженно-бесцветным голосом отозвалась Юнис, не поворачивая головы. — Раненых следует эвакуировать порталом, это же азы. Портал, остановка кровотечения, при жизненной необходимости — не больше одной аппарации. А вы... наворотили здесь.
Не особенно задумываясь о том, кому она тут преподает основы эвакуации с поля боя и кого отчитывает, Юнис говорила и медленно, аккуратно втягивала в палочку капли свежей и засохшей крови с кожи, одежды, покрывала. Пациентка лежала бледная и неподвижная, дыхание ее оставалось редким и поверхностным.
— Ей надо в больницу. Снимите это, — она указала палочкой на маску, не сумев скрыть брезгливости, — и я ее заберу. В противном случае ничего не могу обещать.
Запоздало в голову пришли мысли о том, а работают ли в этом доме аппарация и порталы. Наверное нет. Но можно было хотя бы попытаться сбежать, пока Долохов выгребал из шкафов лекарства... Можно попытаться бежать сейчас?.. Он выглядит уставшим и тоже ранен. Но даже с раненым бойцом ей не справиться, ч-черт... Какие уж тут приемы самообороны — против Долохова!.. Слишком самонадеянно. Или нет?
Раненая может не пережить ночь — и что будет тогда с самой Юнис?

КОРОЛЕВА СВЕТСКИХ РАУТОВ И МОЯ МАМА

---

Natalia Dolohova  |  Наталья Долохова
"Дешево только то, что носишь без чувства уверенности в себе"

чистокровна, 81 год, светская леди, публицист | Carmen Dell'Orefice

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Мадам Долохова - само воплощение грации, изящества, и поразительной женственности вкупе с острым умом и не менее острым пером, которым она проколола не одну раздутую пустышку в магическом обществе Пятой Французской Республики. Уже много лет - десятилетий! - Наталья Николаевна блистает на показах в высшем свете и на страницах журналов, где в свойственной ей манере высказывает свое мнение о современном обществе, рекомендует ювелирные мастерские и дает дамам ценные рекомендации о вечерних туалетах для актуального сезона. Глядя на мадам Долохову, на ее бесстрашие и непреодолимое для многих очарование, никто и никогда не мог бы подумать, что далеко не всегда ее жизнь и отношение к ней были такими легкими, как это представляется на первый взгляд. И никто, конечно, не догадался бы о том, что за изящной улыбкой и безупречным флером хранится столько тяжелых воспоминаний, сколько многие и представить себе не могут.

Наталья Николаевна родилась в Москве в 1903-ем. Ее отец, граф и тогдашний градоначальник, вместе с семьей покинул Россию сразу после февральской революции, не имея никакого желания иметь дела с новым правительством, которое называл сбродом. Выросла и расцвела Наташа Шувалова уже в эмиграции, в Париже. Им было несколько проще, чем многим другим - тем, кто выдавал себя за потомков знатных родов, будучи на самом деле выходцами из народа. Деньги, связи - все это осталось и все было настоящим. И тем не менее, жизнь в эмиграции, в чужой стране - это совсем не просто.
В 1920-ом семнадцатилетняя Наталья познакомилась с Павлом Долоховым, статным молодым человеком, который служил в Министерстве Магии и покорил ее своими ухаживаниями. Через год, с согласия отца, она вышла за него замуж.
В следующем году родился первенец - Антонин. В двадцать восьмом - дочь, Катерина.
Почти все время до начала восстания Гриндевальда Павел Андреевич служил дипломатом, и потому вынужден был периодически менять место обитания. Они жили, растили детей и любили друг друга в Париже, Варшаве, Вене, Праге, Берлине, Мадриде.
Только в 1939-ом, незадолго до первых вспышек смертельных заклятий и орудийных выстрелов, Долоховы вернулись в Париж, где купили отличный особняк на площади Мадлен.
Павел Андреевич погиб в сорок третьем - покушение у посольства в Берлине. Антонин, который к тому времени уже закончил Шармбатон и два года служил в Министерстве, сменил отца на военном поприще и взял на себя ответственность за семью. Им угрожали: подбрасывали гадкие письма, рисовали на изгороди красные маки и несколько раз пытались даже убить. Именно тогда Антонин впервые применил непростительное проклятие на живого человека.
Когда война закончилась, сын вернулся с нее совсем другим. Он меньше улыбался, больше молчал, с каким-то остервенением взялся за работу, словно пытаясь забыться. Дело пошло в гору, занятие антиквариатом и искусством приносило отличный доход. Катерина вышла замуж за посла Великобритании во Франции, видного английского аристократа из хорошей семьи.
Посоветовавшись, Наталья с сыном решили купить отдельный особняк, в который она могла бы съехать. Дом на площади Мадлен нередко использовался для собраний радикально-настроенных представителей французской элиты. Выбор мадам Долоховой пал на Фонтенбло.
В 1967-ом погибла Катерина, их с мужем убили грязнокровки. Двое детей, мальчик и девочка, стали сиротами. В который уже раз Наталья надела на себя черное.

А потом... потом опять война, но на этот раз по крайней мере не во Франции. Однако, Антонин не скрывал от матери, что занимает один из ведущих постов в новом сопротивлении.
В конце 1981-го его бросили в Азкабан, осудив на пожизненный срок.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Мама, ради тебя я готов поступиться всем, к чему так стремится душа, но только не проси меня забыть о мести. Они слишком многое нам должны, чтобы я мог опустить руки. Ведь ты помнишь, как погиб отец. Как они пытались убить тебя. Как погибла Катерина.

Клятвенно обещаю занять игрой, да и твои внуки тебя ни в коем случае не бросят. Идей для развития мадам Долоховой как персонажа в новейшей истории - масса. Для начала, ты могла бы устроить переполох во Франции и заставить наших чистокровных коллег как следует подумать о будущем страны.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

@Wanderer_C, ЛС

---

Пример поста автора

Антонин отпил немного пива из высокой глиняной кружки и накрыл ее серебряной крышкой. Взял кусок сыра с широкой тарелки, откинулся на спинку стула. Посмотрел на танцующую посреди двора Бель.
— Похожа-то на Катерину, — произнес пан Ледечко, — Словно она сама и есть.
— Наша кровь сильнее.
Разговор шел на русском.
— Долго ей еще учиться?
— Последний год. В Англии недолго учат, — Антонин вынул из кармана портсигар и закурил, сверкнув искрами, — А потом все равно опять учись. В Министерстве или еще где...
Ледечко махнул рукой, соглашаясь с критикой старого знакомого.
— А ты сам чего? Насовсем туда уехал?
— Брось. На выходные я возвращаюсь в Париж, — усмехнулся мужчина, большим пальцем нажав на крышку и выпив еще несколько глотков из кружки, — В Англии... не буду зря воздух сотрясать, скоро сам увидишь. Прочтешь в газетах.
Пан Ледечко замолчал. Пожевал губами, отпил пива и заел его сыром. Помолчал еще немного. А потом спросил наконец:
— Опять что ли война, Антонин?
Долохов безмолвно кивнул.

Прага встретила своих гостей неуловимым очарованием и поистине квинтэссенцией колорита Восточной Европы. Культуры всех близлежащих стран здесь переплетались в единое льняное полотно, из которого потом шили — нет, даже не шили, но просто кроили — яркие цветастые платки с древними орнаментами, и платки эти следом раздавали всем без исключения пражанкам, чтобы те, лепеча на всех славянских языках сразу, бойко торговали на Староместской площади.
Да и не только по-славянски здесь говорили — Прага, как бывшая столица старой Империи, взяла в себя и много немецкого. В дорогих лавках хозяева говорили по-итальянски, а в речном порту на Влтаве слышался голландский гомон: он доносился от речных барж, чьи шкиперы каким-то чудом и морским чертом сумели провести в Прагу свои длинные узкие суденышки.
Антонин и Бельвина остановились в доме Янека Ледечко — старого знакомого Павла Андреевича, деда Бель по матери и отца Антонина. До того, как в России случился переворот, пан Ледечко служил в Петербурге, был коллегой Долохова-старшего. После крушения поезда, который назывался Российской Империей, он отказался сотрудничать с новой властью и вернулся в родной город. Однако, век двадцатый оказался весьма богат на события — и он, кстати, еще не закончился — потому, за все время с семнадцатого года, пан Ледечко успел побывать подданым венского императора, гражданином независимой Чехословакии, нежелательным элементом в Германии, и потом вновь стать чехом, но уже под эгидой Советского Союза, что накрыл своей тенью добрую половину послевоенной Европы. Надо было полагать, что столь тернистый жизненный путь закалил умудренного опытом Янека Ледечко. И все же, доселе никто не отнимал у него книги — его главный предмет обожания, большой любви и страсти.
Как раз-таки легендарная библиотека пана Ледечко и сыграла далеко не последнюю роль в том, насколько сильно Прага понравилась Бельвине. Антонин исподволь наблюдал за ней и видел, что старый город в самом сердце Европы захватил девушку, закружил ее в своих руках так же, как тот молодой парень посреди двора. Для нее, верно, в диковину было это смешение цветов и запахов, которыми наполнены узкие пражские улочки и стремительные лестницы между ними, что пролетами разрезали холмы и соединяли городские артерии. Особенно — после Великобритании. И холодной Шотландии, где, по мнению Антонина, пахнет только рыбой и овечьей шерстью.
А радовать Бель Долохову нравилось. То ли он вспоминал Катерину, свою единственную и любимую младшую сестру; то ли хотел хоть немного согреть несчастное дитя, трагически потерявшее своих родителей. То ли просто любил смотреть на нее и поражаться, откуда в человеке может взяться столько энергии и внутреннего огня, который в очищающем пламени своем испепеляет все странное, лишнее, ненужное, освобождая место для простых и изысканных радостей жизни. Может быть, это сам он наоборот хотел подчерпнуть тепла от нее, согреться от пламени несколько наивной юношеской жизни и вспомнить на некоторое время отголоски себя — того самого Антонина Долохова, что должен был погибнуть во Фландрии, но каким-то чудом, какой-то превратностью старушки судьбы остался жив.
Или нет?
Потому он смело и твердо толкал ее вперед, навстречу новым ощущениям и эмоциям, может быть иной раз и вопреки желаниям другого ее дяди, британского аристократа. Из неосознанного эгоизма он покупал ей украшения, и когда ее переполняла радость от владения древним серебром — он тоже испытывал радость, пусть хоть немного, но зато какую искреннюю. Потому и купил впридачу это кольцо, пока сам высматривал для себя антикварную бронзу, покрытую благородной патиной.

Вечером, когда на Прагу уже опустились ранние августовские сумерки, Антонин отправился на поиски Бель. Он хотел сообщить ей, что ее письмо из школы — там, должно быть, список необходимых учебников и ингридиентов для зелий — нашло ее даже здесь. На конверте изумрудными чернилами было аккуратно выведено: «Бельвина Эйвери. Виноградная улица, 16. Прага, Чехословакия». Настолько обстоятельный подход к делу Антонину нравился.
Но где искать Бель, если ее нигде нет?
Ответ на этот вопрос весьма прост для всякого, кто хоть немного знаком с этой девушкой; в библиотеке, конечно.
Мужчина неслышно открыл дверь и вошел в зал, который для пана Ледечко был во сто крат священнее, чем целая тысяча соборов святого Витта. Тихо он направился вдоль стеллажей, заметив неверный свет за поворотом. Вышел к нему, осторожно ступая — чтобы ни одна половица не скрипнула — заглянул в древний фолиант на столе через голову девушки. И она тотчас обернулась, когда тень Антонина упала на строки.
— Если где и искать, так только здесь, — по-французски ответил мужчина, выкладывая на стол письмо из Хогвартса, — Это тебе. Доставлено четверть часа назад.
А сам вновь заглянул в книгу, прошелся взглядом наискосок, оценивая содержание. Перевел взгляд на кольцо, лежащее рядом на широкой столешнице.
— Ищущий всегда находит, это правда. Если то, что он ищет, на самом деле существует, — Долохов улыбнулся, и закатал вдруг правый рукав мантии, показав неброскую и старую татуировку на предплечье, — Посмотри-ка, Бель. Палочка, мантия, камень. Иногда поиски — это и есть цель.
Он взял в руки кольцо и внимательно посмотрел на девушку, заглянул в ее глаза, пытаясь отыскать там эмоции. Коснулся двумя пальцами камня. Тихо, с придыханием, попробовал прокрутить его в одну сторону, потом в другую. И тотчас же вернул кольцо на место.
— Как видишь, мои поиски все еще продолжаются, — добавил он, а затем вскинул голову и прищурился, — Хочешь, покажу тебе место, откуда они начались?

Вечер уже вступил в свои права. Следы закатного солнца остались только на каменных шпилях высоких соборов, куда их поместили умелые и вольномыслящие зодчие прошлых веков. В Праге стало тише, а уж в кладбищенском саду на окраине старого города и вовсе не раздавалось ни звука. Только две неслышные тени шли по алее, разрезая величавую тишину надгробий своим негромким разговором.
— ...я был здесь летом сорок первого, сразу как закончил Шармбатон. Вычитал в «Истории магии», мол, на этом кладбище есть могила непревзойденного мастера-деиллюминатора, который унес свой секрет в могилу, — рассказывал Долохов, поглядывая по сторонам, — Мне пришла в голову чудная мысль — быть может, мастер в буквальном смысле велел похоронить себя вместе со своею загадочной мантией. Где же этот склеп... а, так вот же он! Поистине, Смерть любит величие.
Антонин остановился и рукой указал на каменный куб, обрамленный искусной резьбой. По углам куба стояли величавые статуи королевского вида, а на крыше — точеная башня из белого мрамора, похожая на соборную колокольню. Склеп утопал в зарослях кустов, однако выглядывал из них довольно твердо, словно говорил беспеченым растениям — был я здесь до вас, буду и после.

САМАЯ ОБАЯТЕЛЬНАЯ УЛЫБКА ЖУРНАЛИСТСКОГО ПОДПОЛЬЯ

---

Bartholomew Ray  |  Бартоломью Рей
— Ты уверен, что все это правда?
— Я уверен, что все это журналистика.
- Терри Пратчетт "Правда"

маглорождённый, 24-32, корреспондент в газете "Люмос" | James McAvoy

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Семью Рэй не сбросишь со счетов, хотя порой очень хочется. Она незримо стоит у руля всего сущего, деликатно держит ладонь на плече даже больших политиков, вынужденных помнить, какой вес или невесомость могут придать их словам и какой образ нарисовать для обывателей. Нет, семья Рэй не криминальные авторитеты, видите, они не приставляют к затылку жертвы пистолет c взведённым курком. Всего лишь кладут ладонь на плечо с ощущением бульдожьей хватки и ласково напоминают о тв-рейтингах. О популярности, которую так легко получить и потерять. Всего лишь пара распоряжений сверху, господин сенатор. Всего лишь маленький ролик в прайм-тайм.

Тем более досадно, что в волшебном мире никто знать о них не знает. У волшебников есть "Пророк" и колдорадио, но нет ни одного телевизора! Какое возмутительное  варварство.

Барту досадно, когда в ответ на его представление собеседники крутят аристократическими носами:

- Рэй? Никогда о таких не слышал. Ты что, из этих?

Носы хочется поправить, но Бартоломью прекрасно держит себя в руках. Вместо кулаков он использует змеиный яд - его источают слова, произнесенные с самой радушной и обаятельной из его улыбок. Эта игра будет вечной, касается ли она волшебников или маглов. Сын крупнейшего тв-магната Британии, по стечению обстоятельств оказавшийся волшебником, тоже, представьте себе, прекрасно знает ее правила. Более того - ещё и побеждает. Его научили побеждать.

Бартоломью пускает в ход свое обаяние, прекрасные манеры и семейную хватку. Он быстро соображает, что в этом "другом" мире к чему. Магия для него не сказка, ставшая реальностью, а классный рабочий инструмент, один в ряду многих. Он приглядывается, принюхивается к новому окружению, пробует на зуб, на прогиб и на возможности. Не пасует перед сильными мира сего - потому что там, в другом мире, он из тех же сильных, по праву рождения.

И его мало волнует, что кто-то не хочет с этим считаться. Более того, это Барта забавляет. И вызывает желание сделать так, чтобы считаться все же пришлось. Сквозь скрежет стиснутых челюстей.

Потому он не возвращается после школы в магловский мир: тому достаточно всех остальных Рэев, тогда как волшебному их, по скромному мнению Бартоломью, критически не хватает. Потому сперва колдорадио, потом редакции газет помельче, потом и работа внештатным журналистом "Пророка". Чтобы убедиться: правила игры неизменны, какого бы мира они ни касались. А значит нет ничего невозможного. Семья Рэй не сразу стала теми, кто придерживает вожжи, управляющие магловской Британией, так что почему бы Барту тоже не начать "с нуля".

"Люмос" - прекрасная отправная точка, - думается Бартоломью. Да, несколько скандально и опасно чертовски, зато на самом острие. Зато с газетой хотят говорить те, кто не доверяет "Пророку". Барт полностью поддерживает это стремление, когда берет интервью у очередного волшебника, пожелавшего озвучить правду, какой бы неприглядной она ни была. Конечно, все правительственные издания - продажные и работают по указке сверху, вы совершенно правы, госпожа, - Рэя любят женщины всех возрастов, чем он не гнушается пользоваться, исключительно в интересах дела, - Но мы в "Люмосе" всегда позволим вам сказать все, что вы считаете нужным. Вы будете услышаны. Вас хотят слышать. Я хочу вас слышать.

Смотрите, я совершенно обезоруживающе с вами честен. Вы можете вверить мне свою правду. Не сомневайтесь.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Про "Люмос"

Доска про "Люмос" на Pinterest

Концепт Барти кажется мне вкусным и обладающим отличным потенциалом для развития, построения связей и всяческих ролевых ништяков. Но всё обсуждаемо! Готов обговорить с вами любые поправки и найти компромисс. От себя обещаю интерес к игре, нечастую, но стабильную отпись, помощь в генерации безумных идей, полное отсутствие придирок, претензий и какой бы то ни было ревности. Приходите, играйте, творите. Форум весёлый, дружный, с прекрасной атмосферой.

Для вдохновения сеттингом "Люмоса" рекомендуется к прочтению: Терри Пратчетт - "Правда"; к просмотру - сериал "Большая игра" (State of Play), 2003 года. Если не читали и не видели - не страшно, если читали и/или видели - ну вы всё уже поняли)))

Вскорости (о, я надеюсь, что вскорости!) здесь появятся заявки на остальных членов команды "Люмоса", у меня уже вся компания живёт в голове. Если вам вдруг интересно попробовать какой-то иной образ в этом же сеттинге - милости просим в гостевую.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

стучитесь в гостевую, дам тележку).

---

Пример поста автора (здесь есть Барти!)

Зажигая на кончике палочки "люмос" в кромешной тьме, нельзя быть уверенным на сто процентов в том, что явит глазам свет, до чего дотянется, что сумеет выхватить из жадных зубов сумрака. В "Люмосе" привыкли готовиться ко всему и, надо заметить, всякого навидались. Но подобного случая припомнить не могли.
Ну, может быть, Спенс мог. На его лице не отразилось ни грамма удивления, впрочем, умеет ли мистер Спенсер-Мун, главный редактор "Люмоса", вообще удивляться, был для его редакции тот ещё вопросец, а они знали толк в вопросах.
Баллинджер, опоздавший на утреннюю летучку из-за того, что его шарф, по обыкновению преследуя его по улице, запутался в ветвях куста, и его пришлось выпутывать под хохот воробьёв, неслышно прошёл в кабинет и, оценив выражения лиц коллег, пристроился на жёсткий стул поближе к Летише. В её руке оставался листок, явно явившийся в это утро центром всеобщего внимания. На него никто не смотрел. Но все о нем думали.
- Ну что ж, - вздохнул Рей с видом святого великомученика, готового великомучиться на благо ближних, - Придётся вспоминать, чем отличается Шираз от Мерло...
- Не дури, Барти, - отмахнулся от него Макдафф, качая головой, - Селвин - не прекрасная дама, не обманывайся тонкой выделкой его шерстяных мантий. Он откусит тебе голову.
Рей ничем не выдал, что был задет, но оказался все-таки выдан - лёгким румянцем, подсветившим скулы. К прискорбию, среди присутствующих не было прекрасных дам, способных это оценить.
Селвин? - Баллинджер перевёл вопросительный взгляд на Летишу, и та протянула ему свой листок.
- Кто видел вблизи его мантии, - проворчал Рей, явно находящийся в поиске того, кому тоже следовало зардеться, не оставив его в одиночестве, - Нотт? Вы родственники вроде?
Баллинджер поморщился, поднимая глаза от листка, увлекательно повествующего о том, что мистер Торнтон Теодор Селвин изъявил желание дать интервью газете "Люмос".
Джастин никак не прокомментировал "Нотта", оставив Барти право немного повредничать с утра.
- Кристал? - честно говоря, в это утро Джастин не находил в себе устремлений поближе рассмотреть мантию Селвина.
Хотя думал об этом прежде и не единожды. И даже беседовал с ним на свадьбе его сестры, так что имел честь оценить мастерство ведения беседы, которое тот демонстрировал всем желающим.
- Ни за что, - отозвалась Кристал сухо, - Я уже говорила с этим парнем, когда случился тот алкогольный скандал c участием стирателей памяти, помните? Он шовинист, каких поискать. Мне он не скажет ничего.
- Что ж, - прозвучал наконец голос Спенсера, который все это время внимательно наблюдал за подчинёнными, - Я думаю, что мы пришли к очевидному выводу.
Джастин поймал взгляд главреда и серьёзно кивнул, поднимаясь со стула. Летиша сделала ему знак, что готова пересказать ту часть летучки, что он пропустил. Люмосовцы расходились по местам.
- Загляни ко мне после обеда, Баллинджер, - Макдафф, выходя, тронул Джастина за рукав, - Расскажу, что удалось нарыть на Селвина.
- Не жалей его, Джастин, - тихо, как будто между прочим заметил Спенсер-Мун, не поднимая глаз, когда Баллинджер последним покидал его кабинет, - Правда это хирург, которому часто приходится работать без обезболивания.

---

Старинный дом в Челси, зачарованный маглоотталкивающими чарами, явил себя Баллинджеру как будто нехотя, с аристократичной ленцой проявляя стройные вытянутые линии. Квартира Селвина ютилась под самой крышей. Почтовый ящик с её номером пустовал - Джастин, конечно же, не преминул туда заглянуть, - но был зачарован и вполне мог содержать скрытую корреспонденцию. Снимать чары Джастин не рискнул, не стремясь портить атмосферу беседы заранее - он и так прикидывал свои шансы на искренность Селвина в пропорции один к двадцати, несмотря на то, что тот сам предложил взять у него интервью. В самом деле, в случаях, когда Селвин говорить вообще не хотел, шансы снижались до одного к паре сотен.
Чисто выметенная лестница с коваными перилами вела в паучью обитель властителя алкогольного рынка, круто разворачиваясь совсем крошечными площадками в концах пролётов. Джастин, поднимаясь, с любопытством разглядывал двери, таблички на которых в большинстве случаев хранили девственную гладкость полированной меди.
— О, - заявил Селвин, смерив Баллинджера взглядом.
В своё "о" он сумел вложить продолжительную речь о современной магической моде и элементарных правилах хорошего тона, обязывающих уважающего себя репортёра наносить визиты исключительно в визитках, не забывая выгладить сорочку, и непременно использовать серебряную булавку для галстука.
Джастин забыл, есть ли у него галстук вообще - возможно, был утерян в суматохе очередного скоропостижного переезда, - но Селвин мог бы помнить, что когда-то галстук был. На свадьбу своего старого и не очень доброго дядюшки Джастиниус, помнится, явился при галстуке, и на нём даже красовалась булавка. Там он её, впрочем, и потерял.
Сам Торнтон, разумеется, выглядел безукоризненно, в соответствии с ситуацией, временем суток, погодой и социальным статусом. Тем, которым располагал до своего путешествия в Азкабан, конечно.
Квартира несколько нивелировала общий уровень зубысводящего аристократизма - она куда больше напоминала жилища, в которых обретался обычно сам Джастин, чем особняк его отца - и отца Селвина. Тесное, сумрачное помещение, минимум мебели, потёртые обои, старый паркет. Торнтон явно не жил здесь - даже кровати в единственной комнате гость не увидел, впрочем, в кровать можно было трансфигурировать тот же шкаф.
Джастин вежливо улыбнулся Селвину, рассудив безмолвно, что господину бывшему руководителю подразделения регулирования алкогольного рынка, легилименту, шантажисту и вымогателю и - не доказано! - по совместительству также пожирателю смерти будет приятно расположиться на пару ступенек выше, нежели посетивший его репортёр. Хоть происхождения они оказались равного, Баллинджер не прочь побыть здесь человеком в мятой рубашке с шерстью низла(возможно) на пиджаке.
Всё равно вопросы здесь задавать будет именно он.
Поблагодарив хозяина за оказанную ему лично и "Люмосу" в частности честь, Джастин устроился в одном из кресел, приготовил блокнот и коротко, решительно выдохнул, поднимая глаза на своего визави.
Он полагал, что знает, для чего Селвину понадобилось это интервью, хоть не понимал до конца, по какой причине легилимент остановился именно на "Люмосе", тогда как мог бы избрать любое издание, в том числе вольготно расположиться в вотчине мистера Нотта, чью тень за спинкой своего кресла Джастин ощущал в это мгновение так отчётливо.
- Итак, мистер Селвин, поскольку вы сами были инициатором сегодняшней беседы, я считаю необходимым предоставить вам вступительное слово, которое непременно будет донесено до наших читателей. Вы долгое время отказывали в интервью, в том числе и нашему изданию. Раз вы сменили свою позицию, стало быть, теперь вам точно есть, что сказать?

НОЧНОЙ КОШМАР

---

Abraxas Malfoy  |  Абраксас Малфой
"Чистота крови превыше всего..."

Чистокровный, 53-54, политик/член суда Визенгамота/на выбор |Christoph Waltz

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ты тот человек, тайны которого не узнает никто и никогда. Ты - человек, который может методично растаптывать всех на своем пути к цели. Ты - человек, не гнушающийся ничем. Для тебя игра всегда стоит любых свечей. Ты прекрасно отдаешь отчет в своих действиях, каждый твой шаг тщательно продумал. Ты - профессионал по игре в эти шахматы. Ты родился интриганом и в этом вся твоя жизнь.
Любил ли ты когда-нибудь? Способен ли ты любить? Ты был женат на прекрасной женщине. Ты любил ее? Вероятнее, что да и очень сильно. И потому ее смерть от болезни стала для тебя настоящим ударом. Таким сильным, что ты изо всех сил постарался вычеркнуть из своей жизни все воспоминания о любимой жене. При тебе оставался лишь одно подтверждение твоей прежней любви - твой единственный сын, так похожий на нее. И это причиняло тебе настоящую боль, почти физическую. Боль, которую ты был не в силах побороть. И она переросла в лютую ненависть к этому ребенку. Но ненависть ли то была?
Ты - человек, который не поднял на своего сына и пальца за все 28 лет, но ты способен словом уничтожить личность любого. Ты ядовит, ты пропитан ядом. И ты способен отравить каждого. Малфой-старший известен тем, что не прибегает к физическим расправам, тебе это ненужно, ты можешь растоптать морально. Люциус знает это как никто другой, потому что именно в этом рос твой наследник. Тебе никого и никогда не жаль. Ты придерживаешься жесткой философии самовоспитания. В тебе нет места деликатности, трогательности или душевным порывам. Даже твой второй брак был продиктован выгодой.
Да, ты надеялся на продолжение рода, привезя из Германии юную жену, едва окончившую школу. Как жаль, что она так и не смогла привыкнуть к Англии, к вашему дому, к твоему сыну. Мальчишка лишь пытался обратить на себя внимание, как и все дети в его возрасте шалил. Ты видел это именно так. Ну подпалил волосы своей мачехи, ну с кем не бывает, это всего-лишь выброс магии в детстве. Кролики? Это не он... Как бы ты ни был жесток с собственным ребенком, ты был слеп как и все отцы. И лучше бы тебе оставаться слепым всю свою жизнь.
Ты - жестокий, расчетливый, опасный. Ты улыбаешься своим врагам, разишь вежливостью и отточенностью манер. Ты никогда не ответишь взгляд, всегда смотришь в самую душу. Под твоим взглядом неуютно, холодно, будто за твоей спиной дементов. Тебе нравится смущать людей, тебе нравится чувствовать их неуверенность. Ты подбираешь ключик к каждому человеку, ты собираешь компромат на любого. Твой истинный талант - это делать деньги и обзаводиться связями. Вероятно, в какой-то мере ты руководствуешься заботой о своей семье. Ты - глава этого рода, твоя задача обеспечить достойную жизнь своим детям и их детям. И ты готов идти на все. Ты думаешь о будущем чистокровных магов, ты - политик по своему складу ума. Дипломат, вероятно. "Чистота крови - превыше всего" - твой девиз. Чистота вашей рассы. Именно это двигало тобой в далеком 68м году? Ты никогда не говорил о том заговоре и твоей роли в нем, о том покушении и министра. Ты не отрицал, но и не подтверждал. Ты просто вышел из этого скандала как всегда, полностью сухим. Это ты умеешь как никто. И этому ты учил собственного сына.
Ты - необычный человек. Тебя невозможно разгадать, понять, предугадать твой следующий шаг. Ты ненавидишь собственного сына за то, каким ты его воспитал. Ты не доверяешь собственному ребенку и боишься его. Ты видишь безумие своего наследника, отстраняясь как можно дальше. Как всегда ты делаешь вид, что ты ни при чем. Но в необходимый момент ты способен поднять на уши всю Англию, что бы твой сын, как раньше и ты, вышел сухим из воды. Вы придерживаетесь одних убеждений, но в силу своего опыта и возраста, ты не склонен на кардинальные агрессивные действия. Нужно вести себя осторожней. Политика - дело тонкое. Люди сами должны отдать свою свободу, сила проповедей и агитации. Ты хорошо знаешь историю. Ты не брезгуешь знаниями маглов. Информация - это сила! А оружие - это способ подать эту информацию. Ты - приверженец иного пути достижения ваших общих целей. И в этом ты не можешь понять Люциуса.
Жизнь подарила тебе надежду. Ты перестал мечтать о детях после внезапной смерти своей второй жены, но ты получил надежду в виде внука. И именно в нем ты видишь свое будущее и будущее всего вашего рода.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Крайне сложные отношения отцов и детей, ввязывание в политические и социальные скандалы. Экшен и бытовой абьюз. Все к вашим услугам! Может быть вы решите привести в дом новую потенциальную женушку?))

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

гостевая, а дальше разберемся

---

Пример поста

— Люциус, я приношу свои глубокие соболезнования... — очередной жаждущий утвердиться в роли страдающего дотрагивается до тебя фамильярным похлопываем по плечу. Ты не выносишь прикосновения чужих тебе людей. А чужими здесь для тебя являются практически все, кроме крохотной группы людей. Твой первый круг доверия. И они так уж точно не будут дотрагиваться до тебя пока ты сам этого не захочешь. Твое лицо не меняется ни в одном мускуле. В твоем лице нет жизни. Они принимают это за маску горя и траура. Ты же знаешь причину полной парализации эмоций. Тебе просто плевать. Тебе плевать на произошедшее, тебе плевать на собравшихся здесь людей, тебе плевать на тело, гниющее в этом гробу. Тебе не плевать лишь на одного человека во всей этой толпе приглашенных и самопришедших.
Ты крепче держишь тонкую прохладную ладонь в своей руке. Ты не отпускаешь ее ни на шаг. Она считает это желанием поддержки. Ты видишь в ее глазах тепло и участие, желание быть рядом. Тебе надоел этот маскарад. Злость просыпается где-то в животе и кончиках пальцев, поднимаясь по мышцам наверх, застревая в горле. Ты хочешь, что бы они все исчезли.

— Ты с ума сошел?! Я просто не могу понять, ты сейчас всерьез это или в очередной раз мозг теряет связь с реальностью? Люциус, о чем ты вообще смеешь заикнуться здесь и сегодня, на похоронах твоей мачехи? О помолвке?! — ты знал, что стоит тебе начать этот разговор, твой отец слетит со всех катушек. Стоило бы, конечно, пару дней подождать, но ты не хотел ждать. Тебе и так пришлось ждать слишком долго до этой помолвки. И ты не намерен был поддаться этому всеобщему бреду, как траур. Ты не позволишь этой шлюхе испортить твои планы. В голове пьяной волной пронеслись воспоминания вашей последней встречи с Агнес. Это разозлило тебя еще больше.
— Ты что предлагаешь? Уже оповещены все! Разосланы приглашения! Дата назначена! И ты предлагаешь все это отменить из-за похорон твоей жены, которые и так уже свершились? Смирись, отец, она умерла! Твоя девка отправилась туда, куда ей и дорога! — он никогда тебя не бил... Ни разу за всю свою жизнь Абраксас Малфой не поднял руку на своего единственного сына. Он умел уничтожать людей морально. Старику вовсе ненужно было пользоваться физической силой.
— Послушай меня, щенок... — ты чувствуешь, как он схватил тебя за воротник. Нет, ты не боишься удара, он не собирается бить физически. В его глазах ты видишь такую ненависть по отношению к тебе, на какую, казалось бы, в принципе не способен человек. Его пальцы сжались на ткани твоей одежды до побелевших костяшек, он дрожал, теряя всяческое самообладание, — Будь проклят тот день, когда твоя мать решила исторгнуть из своего чрева такое чудовище как ты. Ты всю жизнь был ничтожеством. Сколько бы я ни воспитывал тебя, ты вырос пустым местом. Я не желаю тебя ни видеть, ни слышать, ублюдок! Ты ничто в этом мире и в этом доме. — его рука так сильно отталкивает тебя, что ты с трудом удерживаешь равновесие, что бы не упасть. Сколько раз за свою недолгую жизнь ты слышал подобные признания? Это было далеко не самым жестоким, что летело в твой адрес. Это вызывало лишь усмешку, он повторяется, — Убирайся отсюда! Ты мне противен!
Ты ему противен... Ему! Человеку, что притащил в ваш дом немецкую шлюху, хоть и чистокровную. Ты знаешь, кем она была, куда лучше чем твой отец. И ты знаешь ее настолько, что бы никогда не жалеть о смерти этой идиотки. Но ты убираешься, как он и приказал. Тебе нечего больше обсуждать с ним. Лишь выходя из кабинета отца, ты встречаешься взглядом с Кианом Мальсибером на другом конце коридора. Слышал ли он весь этот позор вашей семьи? Неважно, ты лишь рад, что Блэки покинули Малфой-менор после похорон. Ты рад, что Нарцисса уехала с родителями и не видела тебя сейчас. Сейчас тебя никто не должен был видеть...
Июльское солнце палило беспощадно, даже клонясь к закату. Ты вышел из дома с солнечной стороны, по дороге стягивая галстук и снимая пиджак. В тебе кипела целая буря эмоций, больше всего хотелось с разбегу прыгнуть на самое дно пруда и больше никогда не всплывать, но ты не позволишь подобному малодушию взять над собой верх. Вместо этого ноги сами привели тебя к семейному склепу. Удивительно, но все скопившиеся в тебе эмоции ты решил высказать той, кого ты не мог даже ненавидеть, она в принципе не была достойна каких-либо твоих эмоций и чувств.
- Какого это, Агнес? Оказаться настолько жалкой и слабой? — произнес ты, гладя на стены семейного склепа Малфоев, когда услышал за спиной шаги в сухой высокой траве и резко обернул голову в сторону шума, принесенного горячим ветром.

в поиске ЛУЧШЕГО ДРУГА

---

Bartemius «Barty» Crouch Junior |  Бартемиус "Барти" Крауч-младший
АИГЕЛ - "Чудовище"

чистокровный, 20, узник Азкабана |tom payne

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ты родился в настолько любящей и прекрасной, во всех смыслах, семье, что по всем законам прекрасной сказки, ты должен был вырасти из чудесного мальчика в достойного человека, которого бы ставили в пример. Но жизнь - не сказка. И трудности начались с самого рождения...
Твоя история будет передана из уст в уста не один раз. Ты станешь живой легендой среди авроров, ты наведешь шороху сильнее, чем многие. Твое имя будет в каждом заголовке еще очень долгое время. Твою историю изменят, приговаривая "Этот мальчишка с детства был странным!" или "Я всегда считала его испорченным..."
Но так ли это было? Ты родился, будучи любимым и желанным ребенком. Природа не наградила тебя здоровьем, но неплохо одарила материнской любовью. Так неплохо, что испугавшись за твою жизнь, уже успевшая потерять первенца - твою старшую сестру, твоя мать провела ритуал, связывающий ваше здоровье. Чем лучше становилось тебе, тем хуже себя чувствовала она. Спасительный, но вместе с тем жестокий ритуал. Возможно, именно он стал причиной всем дальнейшим событиям и изменениям в тебе. А может быть разгадка таится в самом понимании, где рождается зло, откуда оно приходит в наши сердца. Так доподлинно и неизвестно, что в твоей жизни пошло не так. Ясно одно... Уже когда воздух пронзил плач новорожденного, этот мир понял, что будет потрясен тобой.
Ты рос хорошим мальчиком. Таким послушным, любящим, открытым. Правда ли это была или Барти Крауч-младший с самого детства уяснил, что самое выгодное поведение - это поведение, удовлетворяющее ожидания взрослых? Но каковы были эти взрослые вокруг тебя, что давали тебе воспитание? Ты помнишь своего отца? Ты помнишь его участие в твоей жизни? Можешь ли вспомнить, что бы он проводил с тобой время? С тобой, а не со своей работой. Не с длинным списком дел, расписанием встреч и тонной вопросов, которые требовали моментального решения. Что ты вообще помнишь о своем отце? Вы росли будто в разных семьях, и уже в детстве ты понял, что его настоящая семья - это его работа. И тебе, одинокому мальчишке, нет места в его жизни. Помнишь ли ты свои чувства? Когда твой отец в очередной раз забыл о твоем дне рождения, когда Барти Крауч выбрал срочное совещание вместо того, что бы отправиться с тобой куда-то, когда он говорил тебе "Не сейчас Барти" вот уже в который раз... Может быть именно тогда детская обида начала перерастать в злость, а та, не найдя приемлемого в вашем обществе выхода, начала разрушать тебя изнутри?
Ты был очень умным ребенком. Ты все схватывал на лету! Учеба давалась тебе прекрасно. Ты смог даже поставить некий учебный рекорд, сдав все 12 СОВ (после тебя этот рекорд не скоро еще смогут повторить). Ты очень быстро запоминал информацию, твой мозг работал, казалось, не так как у других детей. В чем-то ты был даже гениален. Например в том, как скрывать собственные чувства от окружающих. Тебе не было равных в самоконтроле. До определенного времени. Все это время, весь период твоего взросления, в тебе жило чудовище, питающееся твоим гневом, что раздирал тебя изнутри на части.
Ты расчетлив, рационален, вдумчив. Ты всегда выберешь действовать разумом, а не чувствами. Есть ли в тебе вообще чувства, Барти? Есть ли у тебя сердце? Этот вопрос тебе зададут много позже. В твой звездный час... У магглов такие как ты становились в истории знаменитыми серийными убийцами, тщательно продумывающими каждый свой шаг. Ты же выбрал иной путь.
Тебя легко можно назвать социопатом. Тебе не знакома эмпатия. Ты лишь знаешь, что должен показать на своем лице для того, что бы получить необходимую реакцию окружающих. Как в детстве ты ведешь эту игру с обществом, не испытывая при этом никаких чувств. Ты умело играешь этот спектакль. Ты обаятелен и легко знакомишься с новыми людьми, но тебя мало интересует само поддержание долгих связей с ними, они просто тебе надоедают. Люди скучны и предсказуемы. Люди слабы и подвластны своим мелким желаниям, не способные себя контролировать. В тебе полностью отсутствует чувство вины. Сей рудимент в тебе истреблен самой эволюцией, так ты считаешь? И имеешь некоторое на это право. Возможно, такие как ты - это следующий шаг. Или же ты - просто погрешность... Когда-нибудь мы узнаем правду. У тебя бывают приступы агрессии, если ты, будто избалованный ребенок, не можешь сразу же получить желаемого. Иногда это бывает забавно... Но чаще это бывает полезно. Все эти качества и привели тебя в следующую главу твоей жизни.
Ты рано осознал все строение общества вокруг и мира вцелом. И пришел к выводу, что мир нуждается в насильственной корректировке. И ты был далеко не один в этом понимании. Ты нашел друзей, если такой вид социального общения вообще приемлем для тебя. Ты нашел людей, которых смог понять и ощутить те эмоции, что и они. Впервые в своей жизни. И ты начал двигаться в заданном направлении, подкрепляемый уверенностью в праведности собственных поступков. Ты всегда умел дать логичное оправдание собственным преступлениям. И здесь, наконец, твоя звезда зажглась. Ярчайшим светом, на который ты был способен, демонстрируя все твои таланты и весь твой потенциал. Ведя тебя в авангарде борьбы за лучший и, на сей раз, правильный мир, исправленный всеми нами.
Скажи, ведь ты всю жизнь ненавидел своего отца. Сперва за его отстраненность, затем за равнодушие, что ты встречал по отношению к себе. Ты всю жизнь старался быть хорошим сыном. Было ли причиной того желание стать нужным или же что-то иное, неизвестно. Но вскоре эта обида, одиночество и не высказанная злость изменились, преобразуясь в лютую ненависть, вкупе с насмешками, без которых ты просто не мог смотреть на собственного отца. Тебе не было жаль его, ты не способен на жалость. Как он не способен на прощение. Встретившись с ним взглядом в зале суда Визенгамота при твоей попытке сбежать, ты впервые мог высказать ему все, что так долго желало быть высказанным. Ты рассмеялся в лицо собственному отцу, принимая с гордостью все выдвинутые против тебя обвинения. Больше тебе ненужно было изображать день ото дня воспитанного аристократа, хорошего мальчика и послушного сына. В твоем спектакле настала кульминация и потрясающий финал. Окружающие, будто впервые увидевшие тебя, разглядели твое безумие. Конец первого акта твоей удивительной истории... Двери Азкабана закрылись, настало время недолгого антракта...

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Барти-младший сразу понравился Люциусу. Вероятно, из-за того, что они всегда были чем-то похожи. История их отношений со своими отцами, их взгляд на мир, их преданность одному делу. Их характеры разные, но они словно дополняли друг друга на общих заданиях - это позволило им стать лучшими друзьями на какое-то время. Они понимали друг друга... Да, иной раз не одобряя действий или поведения, они все же не нарушали беззвучного кодекса собственной дружбы. Барти и Люциус были теми друзьями, что могли говорить о чем-то своем, а в следующий миг перейти к нечеловеческим пыткам над кем-то по заданию Темного Лорда. У каждого был свой стиль, у каждого были собственные любимые приемы. Война сплотила их, а проигрыш на время прервал их дружбу, разведя по разным углам этой жизни. Останутся ли они друзьями после побега Барти и других Пожирателей? Останутся ли так же преданны друг другу, как во время боев, когда каждый мог расчитывать, что друг прикроет спину? Осталось ли место в их жизни для этой странной, разрушающей все вокруг дружбы, или же на самом деле они лишь подпитывали безумие друг друга, подстегивая их саморазрушение?
Да и что будет делать Барти, когда получит свободу? Решит навестить отца? Или же своих соратников? Как смотрит молодой парень, прошедший через столь многое, на свое будущее и верен ли он изначальному плану?

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

почти всегда здесь.

---

Пример поста

Люциус не собирался начинать разговор при матери Петтигрю. Все должно было носить максимально миролюбивый характер, не стоило пугать женщину. Малфой лишь надеялся, что у этого малого хватит мозгов, что бы поддержать маленькую смешную легенду, будто бы они, в самом деле, с Питером друзья. Уже ставшая практически родной маска воспитанного молодого человека здесь работала безотказно. Люциус заметил, как изменилось лицо хозяина данной халупы при встрече с ним. Как на долю секунды эмоции взяли верх, отражаясь на лице Петтигрю прежде чем тот выбрал тактику поведения. Пожав руку парню, Люциус едва удержался от того, что бы не протереть руки одной из кружевных салфеток его матери. Продолжая сидеть в той же расслабленной позе, в которой он разговаривал с женщиной, уверяя в том, что пришел с целью помочь их семье как представитель древнего и уважаемого рода, Малфой не снимая улыбку с лица, будто бы он был рад видеть своего хорошего друга, продолжал смотреть на эту семейную идиллию, стараясь при этом подавить то ли усмешку, то ли рвотный позыв. Но... Воспитание всегда побеждало в борьбе с истинными эмоциями аристократа.
– Матушка, поставь, пожалуйста, чай, мы с моим другом прогуляемся. Погода хорошая, поделимся последними новостями и придём.
Хороший мальчик, все правильно понял. Люциус окинул взглядом этого паршивца. Что за видок... Он слышал, что Петтигрю перебивается несколькими работами, что бы оплачивать эту рухлядь и здоровье своей драгоценной мамаши. На себя денег явно уже не хватало. Как печально... - с иронией заключил внутренний голос Малфоя. Поднявшись со своего места, молодой человек дружески хлопнул Питера по плечу, выходя за ним в коридор и далее на улицу. Ноябрьский вечер ударил в лицо холодным влажным воздухом, оседающим на одежде едва уловимым конденсатом. Глубоко вздохнув, Малфой с прежним доброжелательным выражением лица смотрел на вышедшего Питера. На то, как наивно он запирает за собой дверь. Неужели парень еще не понял, что для них не было закрытых дверей нигде. Для них не существовало преград и замков на дверях. Они всегда найдут способ добиться своего, нравилось это другим или нет. И согласно сводкам они побеждали и планировали побеждать и дальше. А для этого, как ни парадоксально, им был необходим этот мальчишка...
– Случайно, в нормах этикета нет ничего о визитах без приглашения в дом одинокой женщины?
Малфой, могло показаться со стороны, будто пришел действительно к своему другу и теперь смотрел на него полными искренности и добра глазами. Подойдя чуть ближе к Петтигрю, Люциус положил ладонь ему на плечо в умиротворяющем жесте. Улыбнувшись ему ободряюще, мужчина слегка наклонился.
- Питер... У тебя замечательная мама. Она так беспокоится за тебя. Представь, если она выглянет в окно и увидит, как ты нервничаешь... Разве это понравится ее сердцу, что так болит за тебя? Как она нахваливала своего Питера, пока ты ни пришел. Какой замечательный, умный, трудолюбивый и любящий у нее сын, который всегда поддерживает ее. Так продолжай быть этим прекрасным сыном, не волнуй свою матушку понапрасну.
Толи Люциус сам убрал руку, то ли Питер скинул ее со своего плеча, но жест получился чуть смазан. Коротко взглянув на свою ладонь, Малфой отряхнул руки, делая шаг в сторону, направляясь за угол дома, где росло несколько деревьев. Летом они, должно быть, создавали прекрасный вид из окна и приятную тень в летний зной. Но сейчас это было несколько скелетов, приготовившихся к долгой, влажной и оттого особенно холодной зиме. Достав портсигар, Малфой закурил. Вредная привычка, от которой он так и не мог избавиться. Прикурив от кончика волшебной палочки, волшебник вновь убрал ее во внутренний карман и повернулся лицо к подошедшему Питеру.
- Не будь таким напряженным, Питер. Это всего-лишь визит вежливости. Так сказать, что бы передать тебе привет, - голос Малфоя на мгновение потерял ту дружелюбность и открытость, которыми он был пропитав во время разговора с женщиной, - и передать тебе кое-что... Мы устали ждать. Наше терпение имеет весьма заметные границы. И я не советую тебе проверять их на прочность. Как ни крути, но все будет по-нашему... - Люциусу было смешно, неужели мальчишка этого не понимал? Такой взрослый и такой наивный Питер, если решил, что сможет избавиться от внимания, уже обращенного на него. Малфою и самому было неприятно признавать, что этот простак был им нужен. Но приказы Темного Лорда не обсуждались.
- Смотри, Питер, как обстоят дела... Ты принимаешь наше предложение. Ты выполняешь свою задачу. И твоя жизнь становится лучше... Проще... Удачливее... Неужели же ты не хочешь помочь своей бедной матери? Поселить ее в по-настоящему хорошем доме, ее доме, где ей не придется делить ни с кем свое личное пространство. И за который тебе не придется расплачиваться своей жизнью и здоровьем. Ты сможешь отправить ее на юг Франции, где она поправит здоровье. Найдешь себе девушку... Или же получишь расположение той, на кого ты пялишься и о ком мечтаешь сейчас... Ведь тебе будет, что ей предложить. Ты окажешься в правильной компании. В компании, где тебя слушают, где тебя уважают... А не в той, где о тебя вытирают ноги. Ты сможешь добиться всего, что ты хочешь.
Люциус внимательно смотрел на Петтигрю, говоря медленно и вкрадчиво, давая ему осознать каждое услышанное им слово. Малфой не спешил и не собирался повторять дважды. Перемежая свою речь редкими затяжками, Люциус словно волк медленно ходил вокруг странного мальчика по имени Питер, выглядящего в этой поношенной одежде, с этими взъерошенными волосами как не до конца повзрослевший ребенок.
- Если же ты рискнешь отказать нам... - остановившись, Малфой усмехнулся, но подавив усмешку сменил ее на улыбку, - Что ж... Твоя матушка осталась, кажется, довольна тем, что я зашел к ней и выслушав все ее воркования на твой счет. Будет очень грустно, если ее талантливый и любимый сынок не оправдает ее надежд, правда? Каково же будет разочарование бедной женщины, как иначе взглянет она на тебя...
Люциус знал, что парень не прибегнет к уловкам. Не запишет их разговор, не побежит к своим дружкам, докладывая об этой встрече. Как успел понять Люциус, Петтигрю был почти патологически привязан к своей матери. Вместо нее ведь больше никого не было у парня. Это было видно. Как и то, что он не спешил рассказывать ей о своих друзьях, о которых сейчас так переживал. Иначе настоящие друзья давно бы уже помогли женщине справиться со всеми трудностями, что приносит старость. Но нет. В отсутствии сына она была предоставлена лишь собственному одиночеству...

Henrietta Audley |  Генриетта Одли, 36+ | Секретарь главы ДМПиК | нейтралитет

---

Hooverphonic - Vinegar & Salt (Live at Koningin Elisabethzaal 2012)


Carey Mulligan

Ты - победительницца в номинации "Самая очаровательная улыбка департамента". Все вокруг знают, что ты парадоксально любишь свою работу, и именно неведомая, странная любовь к организации порядка как в делах, так и в бумагах, делает тебя незаменимым работником. Твоя семья чистокровна и имеет немецкие корни, а поднаготная - девственно-чиста, однако порой я слышу шепотки о том, что наша "мисс улыбка" тайком мечтает бросить всё, включая мир английской богемы, чтобы переехать в Штаты, на далёкое солнечное ранчо.
А ещё ты - тот специалист, который знает страшную правду о том, сколько на самом деле магглов, в миру пропавших без вести, исчезают вследствие различных магических происшествий. Однако наша цель - придерживаться плана, держать статистику на уровне приемлемой отметки независимо от обстоятельств. И, естественно, хранить эту и многие другие страшные тайны подальше от чужих глаз. Например, жёлтой прессы.

---

Nota bene. Большая просьба имя, внешность  и фракцию не менять!
Скажу честно - наверняка не знаю, какие отношения связывают мистера Нотта и мисс (миссис?) Одли, нам предстоит разобраться с этим вместе. Она видится мне эдаким лучом света в непроглядном мраке Министерства, пусть и лучом скорее ночного светила, потому что в больших карих глазах - какая-то неземная, поэтическая печаль. Которую, впрочем, не увидеть на рабочем месте, когда Генриетта сосредоточена и собрана.

MEA CULPA

---

Vivienne Duvall  |  Вивьен Дюваль
Поверь, мы оба небо знали:
Звездой кровавой ты текла,
Я измерял твой путь в печали,
Когда ты падать начала.
А. Блок. "Твое лицо бледней, чем было"

чистокровна, сквиб, 38-42 y.o. (03.10.1940-44), Оперная дива |Eva Green

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Сильвия Жад де Трефле-Пике | Sylvie Jade de Trefle-Picques
Говорят, что истинная магия невозможна без дара.
Но кому, как не единственной дочери мсьё Де Трефле-Пике, доказать всему миру обратное? Однако, пожалуй, нигде, кроме свободной нравами Франции подобный эксцесс случиться не мог.
Сказка в духе братьев Гримм началась так.

Жили на свете волшебник и волшебница. Были у них и великолепное поместье со сверкающими синевой шпилями; и сонм безупречных слуг и шустрых домовиков; и сад с нежно-розовыми гортензиями, белоснежными магнолиями и рубиновыми парковыми розами. Были у них несколько великолепных фестралов и парники с редкими и причудливыми травами. Было у них магическое могущество, титул чистокровия и богатства. Одного лишь у них не было – желаемого дворянами ребёнка.
Когда седины украсили голову волшебника, он призвал в свой замок отшельника, презрев его дурную славу и слухи о том, что слова его, стоит им прозвучать, окутывают людей прочной сетью неминуемого пророчества. Тот явился на зов и принёс с собой чёрную завесу дождя, мертвенные вены молний по телу неба и бурю, что стала гнуть к земле вишнёвые деревья в саду. Волшебница, едва увидев гостя, впала в суеверный страх, однако супруг её испросил у отшельника – суждено ли им обзавестись наследником?
Тот, прежде чем ответить, затребовал плату – три дня и три ночи в самой высокой библиотечной башне дворца без дозволения кому-либо туда заходить. Даже домовикам. Тяжёлые предчувствия стали одолевать дворянина. Однако, всё же, он дал гостю своё разрешение и слово, что ни одна живая душа не явится в северную башню, ту, о шпиль которой стала бить молния. Мрачный вещатель уединился там, однако слуги то и дело шептались о том, что видели силуэт чародея сначала в саду, затем – в коридорах, а после – в тайных катакомбах под замком.
Однако обещание волшебник сдержал.
На третий день ненастье прекратилось: дождь перестал, гром утих, и успокоилось море, обнимавшее отрог, на котором стояла синяя громада поместья волшебника. Тогда отшельник явился перед очи чистокровного, что не мог спать с тех пор, как на пороге его дома появился этот кудесник, и произнёс:
«На исходе третьего дня золотой поры ваша жена разродится наследницей. Однако дитя заберёт у вас всё: великолепный замок со сверкающими синими шпилями и сонм слуг с домовиками, сад с гортензиями и лучших ваших фестралов, титулы, богатства и жизнь.»
Нахмурился волшебник, потемнели его глаза. Однако, будучи не только благородной крови, но и благородного духа, он одарил отшельника так, как не мог мечтать ни один кудесник, и отпустил его.
С того момента, как волшебница почувствовала дитя под сердцем, желание дышать морским бризом, довлело над ней. Тот смягчал любую непогоду с тех пор, как отшельник покинул благородные земли. К тому времени, как позолота покрыла листья, в саду, вопреки всяким законам природы, расцвели гортензии, магнолии и розы, усыпавшие ноги будущей матери бархатным разноцветьем лепестков.
Вынашивая маленькую госпожу, волшебница чувствовала, будто мир вокруг неё наливается цветом. Точно все жизненные соки земли стекаются сюда в ожидании появления их дочери на свет. И вот, к третьему дню октября у мадам де Трефле-Пике отошли воды. И вместе с ними завяли цветы в саду, поникла и ссохлась трава, и почернела осенняя позолота – за приливом последовал беспощадный отлив, который унёс от берега жизни и душу герцогини. Она умерла на родовом ложе, однако дочь безутешного волшебника, в которую мать напоследок вдохнула имя – Сильвия – оказалась живым и крепким ребёнком.

С её рождением сказка кончилась и началась обыкновенная, отчасти – безобразная, отчасти – прекрасная реальность.

Потерявший жену мсьё де Трефле-Пике, на контрасте с горем, единственным смыслом своей жизни видел благополучие Сильвии. Эта горькая отцовская любовь толкала его на такие поступки, которые не сможет понять ни один человек, не отягощённый его обстоятельствами.
Сильвия, вследствие гиперопеки, росла одиноким ребёнком, умудряясь быть обаятельной, но непостижимой для своих сверстников. С годами черты матери всё ярче стали проступать в ней: в глазах, обрамлённых смолью густых ресниц, разливалась морская синева, морской ветер постепенно обтачивал гладкие детские черты. Однако, в ту пору, когда положено было проявиться магическому дару, обозначился главный изъян любимейшей дочери дворянина – его малышка, дышавшая сумрачной красотой и тонкостью черт, была сквибом.
Ни один колдомедик или мастер тёмных искусств не мог справиться с этим недугом.
Погружённый в мрачную решимость, одержимый идеей, мсьё де Трефле-Пике стал вынашивать план по созданию исследовательского проекта по возвращению волшебных сил сквибам. Единственной целью его было вернуть магию – возможно, не только его обожаемой Сильвии, но всем обездоленным, несправедливо исключённым из общества волшебников по всему миру.
Шли годы. Нравы в отношении лишённых волшебства становились всё мягче. Герцог превратился в мрачного, одержимого идеей старика, в то время как Сильвия стала цветущей девушкой, относившейся к своей природе спокойно. Несмотря на «волшебную увечность», она всё ещё обладала практически всеми благами жизни и, мало того, наслаждалась ими. Большую часть времени, вне обучения верховой езде, этикету и образованию, приличествующему человеку её положения, Сильвия испытывала особую страсть к пению. Те немногие люди, которых отец допускал к девушке, сходились во мнении, что мадемуазель де Трефле-Пике подобна древнегреческим сиренам. Такие романы магглов, как «Тошнота» Сартра и «Над гнездом кукушки» Кизи были самыми близкими друзьями Сильвии, втайне от отца.
Проект герцога был запущен в шестьдесят третьем году. К финансированию присоединилось несколько иных влиятельных фигур, заинтересованных в исследовании феномена сквибов. К проекту были призваны специалисты многих профилей из разных стран, и им предстояла монументальная работа на стыке нескольких дисциплин.
В тайной лаборатории, оснащённой самыми современными инструментами, алхимики, колдомедики, легиллименты проводили исследования и щадящие опыты над сквибами. Именно туда год спустя попала Сильвия, уверенная в том, что стала жертвой похищения неизвестными для шантажа её отца.
Когда Сильвия впервые встретилась с английским алхимиком, не афишировавшим собственного имени, она осознала, что из этой лаборатории пути в прежнюю её жизнь нет. Она быстро догадалась о поступке отца, ставшим для неё настоящим ударом. Однако, именно там она попала под пристальное внимание одного из исследователей колдомедицинского центра. Её исследовали – ментально, физически, магически, однако молодая госпожа де Трефле-Пике ничем не отличалась от других испытуемых. Алхимические снадобья агрессивного характера покрыли неизлечимыми шрамами её тело, а внимательный взгляд алхимика – глубокими, горько-сладкими следами душу. В их связи не было ничего эротического, однако испытания, выпавшие на долю Сильвии, сблизили доктора и подопытную так, как порой сближает судьба охотника и жертву. Именно к ней алхимик относился иначе, чем к другим пациентам – Сильвия была умна и проницательна, недооценивать её он не мог несмотря на налёт чистокровного снобизма. Она же заполнила рельеф его рук, отмеченный кольцом на безымянном пальце – залогом его верности другой женщине. Наложившим табу на болезненную привязанность девушки. Однако его образ Сильвия пронесла через всю жизнь, терзаемая одновременно и необходимостью бежать от него, и жаждой найти снова.
Год, проведённый в застенках, стал для Сильвии вечностью и, вместе с тем, точкой невозврата. К тому времени, как это предприятие ликвидировали в силу неэффективности оного, мисс де Трефле-Пике изменилась. Серебряные струны прорядили тёмные волосы, тёмная пудра веснушек осела на скулах и высоком лбу, губы налились цветом, сгустились тени под морской пучиной глаз. Воздух свободы опьянил Сильвию, однако обещанный докторами экипаж так и не приехал. Годами позже опальная дворянка магического мира узнала, что её отец скончался у себя в особняке за месяц до её освобождения, Сильвия числилась пропавшей без вести, а всё имущество герцогов де Трефле-Пике отошло государству. Сама она не могла доказать своей принадлежности к роду без наличия волшебной палочки или волокиты через суды и болезненную экспертизу, и к этому не стремилась.

Vivienne Duvall  |  Вивьен Дюваль
Спустя семь лет молодая женщина по имени Вьвьен Дювалль произвела фуррор в культурном обществе магического дворянства. Заявив о своей принадлежности к сквибам, тем не менее, она утончённостью своей красоты, балансом рокового и мягкого обаяния и чрезвычайно богатым голосовым диапазоном приковала к себе внимание чистокровной французской диаспоры. Франция, привычная к разнообразному произволу, встряхнулась перед новым скандалом. Жёлтая пресса увенчала голову Вивьен ржавой короной мерзких слухов об успехах через постель и плащом из домыслов о туманном и скандальном прошлом. Это был тот случай, когда журналисты, прозревшие в Вивьен опальную дворянку, оказались правы. Впрочем, сама госпожа Дювалль этого не афишировала. Не опровергала, но и не подтверждала «сенсацию». Она окутывала Париж бархатной поволокой голосового глиссандо, лёгким вибрато и экзотическими обертонами.
Спустя год безуспешной борьбы с повсеместным помешательством персоной Вивьен тон газетчиков потеплел. Слава оперной дивы разлетелась по соседним странам, и вскоре госпожа Дювалль стала путешествовать с гастролями. Спустя ещё два года радио протрубило о том, что дива вышла замуж за скрипача, что путешествовал вместе с нею — таланта не менее непревзойдённого, Фердинанда Монтё. Молва говорила о том, что жить браку недолго – две столь яркие звезды редко уживаются вместе. Вопреки всему, стаж этих отношений перевалил за пятнадцать лет, однако, говорят, брак госпожи Дювалль и господина Монтё держится лишь только на добром отношении друг к другу. Он покрылся пылью скуки за неимением в этой семье детей – оба они, и Вивьен, и Фердинанд, посвятили себя карьерам.
В турне по Европе восемьдесят первого Вивьен отправилась одна – им с мужем было нужно друг от друга отдохнуть. Последней страной в её путешествии оказался туманный Альбион, несколькими годами ранее славившийся проказой Пожирателей Смерти. Со стороны сквиба это был смелый шаг, практически провокация закостеневшего в снобизме общества. Однако госпожа Дювалль, никогда не обнажавшая грудь под вспышки колдографических фотоаппаратов, не знала, что один из мрачных призраков её прошлого будет присутствовать в зале, на последнем из нынешних концертов. И что единственный взгляд оживит всю круговерть пережитого двадцать лет назад.

---

После всего указанного я должен уточнить кое-что об образе и характере Вивьен.
В первую очередь, госпожа Дювалль по образу – тёмная, декадансная муза. Это мягкая ночная волна, это лунный свет – чётко видимый, но почти не осязаемый физически. Однако, она далека от образа стервы из «Города грехов 2» или ведьмы из «Грошевых историй». Покорность её, вежливость и притягательное обаяние граничит с внутренним стержнем, сломать который оказалось не под силу всем жизненным испытаниям, выпавшим на долю мадам Дювалль. Тем не менее, не в её привычках демонстрировать другим собственную силу. Многие даже об оной не подозревают.
История Вивьен подлежит развитию, особенно приятно будет видеть стремнеие играть с другими персонажами в том числе. К примеру, чтобы достигнуть успехов на сцене, вдруг Вивьен заручилась помощью жрицы вуду? Или имеет иную страшную тайну? Вдруг у неё в роду были русалки или вейлы? Или некие иные тайны связывают её с Магической Британией?

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Это заявка в пару. Она отчасти про стокгольмский синдром, отчасти - про пробуждённую жажду жизни и забытые эмоции в обоих персонажах. Однако, речи о женитьбе и совместно нажитом добре, включая детей, не идёт. Данная история - сложные отношения взрослых людей, отягощённых условностями, обстоятельствами, противоречиями, порой - смертельной опасностью, работой в поте лица и редкими, но незабываемыми встречами. Она - про искру, бурю, безумие от единственного прикосновения.
Однако, хочу попросить будущего соавтора о нескольких вещах.
- Посты хотя бы раз в два дня, максимум - в три. Потому что я - горючее вещество, стремительно гаснущее без подпитки.
- Если Вивьен вас не пленила как меня, прошу сообщить о намерении уйти с роли. Муза - существо капризное, понимаю, однако ждать у моря погоды - занятие неблагодарное) Особенно когда корабль ушёл по-английски.
- Хотелось бы видеть соблюдение норм русского языка ака наличие заглавных букв, знаков препинания и т.д. Не считая опечаток, все мы люди. Комфортнее всего в прошедшем времени, третьем лице. Однако привычен и к настоящему времени в тексте.
- Автор сей заявки - визуалист, ему важна соответствующая подача происходящего. Поэтому буду рад наличию описаний окружения и персонажа непосредственно не только в анкете, но и в постах
- Всегда рад общению в телеграмме, если у соигрока возникнет такое желание. Как показывает практика, общение делает игру ярче)
- Пример поста. Отказывать не привычен, но при несовпадении вкусов зачем мучить и себя, и соигрока? Надеюсь на ваше понимание)

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

Для начала ЛС

---

Пример поста

Тонкокостная девушка-призрак, мелкой поступью пересекая будто бы необъятную антрацитовую комнату, необыкновенно подвижными пальцами опускает иглу граммофона. Вся она — белоснежно-розовая, практически обнажённая, с миндалевидным разрезом розовато-голубых глаз, китаянка-альбинос, нанесённая на бархатное полотнище дальних покоев длинными плотными линиями азиатской туши. Кареокий взор без труда пронзает слои полупрозрачного волокнистого газа, кутающего её покатые бёдра, и впечатление ложится на жёсткий рот такой непривычной для гостя заведения полуулыбкой. Вся она — контраст человеку, чей монументальный рельеф плеч густо и маслянисто поблёскивает под косыми лучами искусственных лун. На них — начертанные следы узких пальцев и проникающая до самого дна лёгких смесь эфирного афродизиака.

То место, где оказались Чарльз и представленное ему чарующее создание, будто бы не имело ничего общего с реальностью, откуда нелёгкая не далее, чем полтора часа назад принесла колдомедика, больше напоминающего пасмурную зиму, нежели человека. Чарльз был измотан сложным отравлением одного из коллег, которому потребовалось прикрытие, и длинной сменой, изобилующей бумажной волокитой и внедрением очередного постановления Министерства Магии, плавно сместившейся ввечеру в дела ночные. Смердящая кишка Лютного переулка встретила Чарльза новостями о сорвавшейся сделке и довольно настораживающих слухах об ирландских конкурентах. Вероятнее всего, Чарльза сегодня вовсе не было бы в покоях госпожи О, если бы не необычайное, почти не присущее Энтони упорство.
“Сегодня у нас для тебя сюрприз, босс.” — так он сказал, и за блеском льдисто-голубых глаз Тони Чарльз безошибочно распознал долю лукавства.
И теперь госпожа О медленным, текучим движением — точно она состояла из воды, не из земной плоти — убирала реку белых волос с покатых плеч, медленно и плавно опускаясь в облако сложенных юбок. Когда Чарльз спросил её имя, она тонко, деликатно улыбнулась кроваво-красными, тонкими губами, отвела длинный дамский мундштук. Верно, она выбрала именно это имя потому, что оно помещалось в единственный дымчато-вишнёвый выдох. О.
Китаянка балансировала между сном и явью подобно канатоходцу, удерживая и клиента от падения в пропасть трёхчасового забытья. О водила короткими ногтями по лоснящейся коже, отпуская круги по водной глади чужой чувствительности — она изучала людей тактильно. Прислушивалась к их гармонике, и в Чарльзе она уловила эхо — такое неразличимое, далёкое, почти ненастоящее. Будто сигналы металлоискателя, обещающие не то клад, не то старый снаряд.

Сочетание элементов, крывшееся под хрупкой на вид гипсовой маской госпожи О, наводила Чарльза на мысли о зелье из выжимки яда виверны; паутины лунного света, добываемой исключительно их отражений в хрустальных водах Тибета, серебряной пыли и капли крови вейлы. Она плыла у него перед глазами. И чем дольше она ускользала, тем сильнее было желание сосредоточить взгляд на молчаливой китаянке, скользившей по зеркалу реальности подобно неуловимой водомерке. В обыкновении он не любил таких женщин — эфемерных, почти ненастоящих, но Тони не оставил ему выбора. Какими побуждениями он руководствовался, когда он выбирал именно её?
Контрастом? Разнообразием? Её магическими прикосновениями за гранью тактильности?
Чарльз ощутил, как О невесомо склонилась над ним, коснулась обнажённой грудью спины, а плеч — почти острым срезом волос. Однако он слишком устал сегодня, чтобы хотеть её в иных планах, кроме эстетического созерцания.
С тела его сошло напряжение. Натянутые струны нервов постепенно приходили в гармонию в обволакивающей их тишине. Чарльз сомнамбулически опустил голову к груди, когда руки О скользнули ниже, к широким лопаткам, а затем стали подниматься вверх по гранитовым барханам мышц Чарльза. Однако в тот миг, когда розоватые, нежные пальцы подобрались к тыльной стороне шеи и прильнули к мерно пульсирующим венам по обе стороны, стальные пальцы почти с неуловимой быстротой перехватили белые напряжённые запястья.

Её кожа наощупь как лепестки лотоса. Её страх — вскинувшаяся в одночасье, сладостная волна, омывшая его с головы до ног. Обещающая многим больше. Тень, что поглощает её по мере того, как Пожиратель поднимается на ноги, утягивая скованную не то непониманием перемены, не то сиюминутным шоком О. Затем он берёт её за плавный свод челюсти, удерживая беловласую голову поднятой, ставит на ней раскалённую, кровавую печать своего поцелуя — под нажимом зубов легко рвётся тонкая поволока розовых губ. Только теперь, ослепленная пронзительной болью, она вздрагивает, но не пытается освободиться — вестимо, лёгкие повреждения входят в контракт.
Пожиратель отстраняется, вскидывая голову, и косо упавший свет рисует на его лице гротескную, чёрную демоническую маску. Тени заволакивают взгляд, душат блики в глубине широких чёрных зрачков. Госпожа О рывком пытается освободиться тогда, когда сжимающиеся на её голове пальцы норовят сломать тонкие, податливые кости, но тщетно — он может удерживать её, хрупкую, будто вдвое меньше его самого, одной рукой. О норовит ударить его в пах или по голени, но Пожиратель швыряет её в подушки, на которых только что чинно сидел Чарльз.

Нескольких секунд и разрыва зрительного контакта хватило, чтобы минуло. Чтобы эбеновая волна отхлынула, оставляя на берегу только мёртвую усталость.
Когда Поттер пришёл в себя — О и след простыл.
— Чтоб тебя, Тони. Это была дурная затея, очень дурная. В следующий раз подумай трижды.
Освещение слепило ему глаза и выхватывало крапины холодной испарины. Тени залегли под запавшими глазами. Прежде, чем уйти, следовало объясниться с администрацией и выплатить полагающуюся компенсацию, как бы та ни оказалась. Подобные проступки едва ли были присущи тому Чарльзу, которого, вероятно, знали в стенах клуба.

БЛИЗНЕЦЫ КРОСС

---

Jane Cross  |  Джейн Кросс
So you can throw me to the wolves
Tomorrow I will come back
Leader of the whole pack
Beat me black and blue
Every wound will shape me
Every scar will build my throne

полукровна, 27, частный детектив |Krysten Ritter

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ты цинична, груба, и прямолинейна. В добро не веришь, во зло - тоже. Магический мир разочаровал тебя, как и все человечество.

Ты родилась в доме, где совершенно всем на всех было наплевать. Одна из старших из десяти братьев и сестер, из которых еще не ясно кто был родным а кто двоюродным, ты скорее выживала, чем жила. Ор, драки, бедность, стыд. Изо дня в день, изо дня в день. Кому некогда, кому нет дела — какая разница, "взрослые" никогда ничего не решают, и поэтому ты всегда решала все для себя, с самого детства. И никто не был тебе указом — потому что у тебя никогда не было выбора.

Твоя мама - сквиб, твой отец - маггл в долгах по уши потому что он и правда считает, что однажды выиграет в лотерею или его лошадь придет первой к финишу. Единственным утешением был брат, с которым вы делили все, начиная от утробы и заканчивая ответственностью за младших братьев и сестер, за которыми кому-то надо было следить.

Ты умела воровать еду, начистить лицо парням из соседского двора, и списать экзамены в школе, в которую тебе некогда было ходить. Да и учебники, в общем-то, не на что покупать. Ты не хотела бы всего этого уметь, но едва ли у тебя когда-то был выбор. Это мир, в котором ты оказалась. Это карты, которые выпали на руки. И ты их взяла и начала с их помощью выживать так, как умела.

С тех пор, как тебе пришло в Хогвартс, стало полегче хотя бы во время обучения, пускай шлейф из всех родственников и из бедности до сих пор шел за тобой по пятам изгибающимися тенями. Но ты была сильнее этого всего. Девочка, которую не впечатлить жестокостью, и от которой не получить тяжких вздохов впечатлительной натуры. Прямолинейна как стрела — мало следит за собственным языком а иногда и кулаками, если так будет нужно.

Ты вступила в дуэльный клуб и вскоре стала его победителем. Ты стала охотником команды по квиддичу и забила рекордное количество голов. Пускай ты может и не любила копаться в книгах в поисках ответов на вопросы, но сила, меткость, и таланты к боевой магии не давали промаха. Все ответы на свои вопросы ты могла из кого угодно выбить.

В школе ты была чуть менее цинична. Почему? Потому что ты все еще верила, что все может быть иначе. Что ты и правда сможешь изменить не только финансовую ситуацию своей семьи, но и даже уголовную ситуацию всего мира. После выпуска из Хогвартса ты вступила в ряды хит-визардов, и работала в них несколько лет, пока магический мир не выплюнул тебя как старую жвачку.

Произошел несчастный случай. Во время операции по поимке преступника, он бежал и взял в заложники несколько магглов. Ты приняла на себя риск, ты ринулась в бой, ты задержала преступника, и, в общем-то, сделала все правильно. Вот только правильное твое решение закончилось случайной смертью двух магглов.

Так бывает, это случается, это часть работы. И в то же время командир той операции кинул тебя под поезд, сбросив ответсвенность за его собственные ошибки тоже, и умыл руки, пока ты погрязла в пучинах разборок и бюрократии Визенгамота. А под конец тебя уволили. Не просто уволили, из тебя сделали пример. За все те годы, что ты им отдала, и за прекрасную службу, ты получила официальное заявление и пинок под зад.

С того момента ты быстро поняла, что аврорат со всем своим министерством может идти на хуй, и в своей жизни разбираться ты будешь сама. Что же, у тебя в качестве частного сыщика получается отлично.

---

James Cross  |  Джеймс Кросс
My dreams are not unlike yours
They long for the safety
And break like a glass chandelier
But there's laughter and oh there is love
Just past the edge of our fears
And there's chaos when push comes to shove
But it's music to my ears

полукровен, 27, аферист-контрабандист (твоими словами, "предпрениматель") |Robert Sheehan

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Свой первый кошелек ты смог успешно своровать в шесть лет. До этого тебе достаточно часто прилетало от внимательных людей, но ты быстро лечил свои синяки да ссадины и отправлялся дальше тренировать свои несравненные навыки. Твоя мама — сквиб, твой отец — маггл в долгах по уши потому что он и правда считает, что однажды выиграет в лотерею или его лошадь придет первой к финишу. Для своих братьев и сестер ты становился отцом, но ответственности в тебе в связи с этим не прибавлялось, даже когда количество детей перевалило за десяток а ты был уже весьма себе взрослым человеком. Ты "воспитывал" их брать своими руками все, что им нужно, и не просить ни прощения, ни разрешения. Обидели — дай сдачи. Только и всего. Благо, что рядом с тобой всегда была сестра-близнец, которая если что могла дать сдачи еще больнее, чем ты.

Хогвартс тебя мало привлекал. Стоило тебе только пережить первое восхищение собственной мягкой кроватью и кучей бесплатной еды, что появлялась перед носом, ты быстро начал скучать в этом месте и чувствовать себя загнанным в угол зверем. Ты не знал что такое правила и уроки, ты не умел быть таким правильным школьничком, которого пытались сделать из тебя учителя. Ты не учился, не писал эссе. Но зато достаточно быстро научился зарабатывать галлеоны на продаже каких-то невиданных смесей, которые якобы должны были помогать с экзаменами. Ты списывал во время экзаменов совершенно виртуозно, а позднее продавал свои планы списывания другим. И главное ведь не пойман — не вор. А часть оставшихся денег даже иногда отдавал младшим братьям и сестрам. Ты может и подлец, но у тебя есть сердце.

Просидев не одну сотню отработок и наказаний, на старших курсах ты был выгнан из школы и твоя палочка была переломана пополам. Громкое и совершенно неприятное дело, и ты не то чтобы сильно волновался по этому поводу, пускай репутации твоих родственников это совсем не помогло. В тот же день ты, благодаря своим уже наработанным преступным связям уже раздобыл себе новую палочку и навсегда покинул Хогвартс не оборачиваясь назад.

Сейчас ты знаешь уголовный мир вдоль и поперек. И пускай рыбешка ты совсем небольшая, но ты плаваешь средь акул быстрее, чем они успевают даже замечать. И, кажется, что происходящее в этом мире ты знаешь все — и достать ты тоже можешь что угодно, стоит только попросить. Создавать галлеоны из ничего это твой главный талант, и ты им можешь по праву гордиться.

Ты хороший человек, всегда им оставался, несмотря на свое прошлое. Украсть у воров - дело практически даже благородное. Когда законом была запрещена газета "Люмос", ты вызвался помогать ее распространять практически добровольно, а на самом деле только с легкой помощью Цереры. И именно твоими руками оппоиционные новости облегают весь остров.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Мы познакомились в 1974 году, когда Церера и Харон потеряли своих родителей и временно переехали жить к вам как к дальним родственникам. Родства у нас седьмая вода на киселе, и в то же время на какое-то время мы стали одной семьей, хоть и сомнительной. С Джейн и Джеймсом у Цереры сложились отличные отношения, и потому они остались на связи все это время, и наверняка связутся еще несколько раз.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

начнем через гостевую, потом можем обсудить!

---

Пример поста

Первая мысль, что пришла Церере в голову, это что она впервые в жизни, чуточку, на какое-то мгновение начала понимать своего брата. Нет, не его безумные мысли о чистоте крови и попытке выкарабкаться в какое-то там высокое положение (где? зачем? куда?), но о том мире, в котором они сейчас находились. Церера вдохнула в себя свежий вечерний воздух, надеясь на то, что корсет это единственное, что сейчас сдавливает ее внутренние органы. Оказалось, что дело не в душноте помещения.

Что-то давило на душу, что-то совершенно иное. Корсеты никогда ее раньше не сдавливали, туфли не жали, и шпильки никогда не вкалывались в скальп. Красота, грация, и разговоры о погоде давались ей так же естественно, как деревьям выращивание листьев или птицам пение. Она была идеальна, она была правильна. Она была рождена в общество, в котором ей было суждено быть и она все и всегда делала правильно. Так почему же так тошно на душе? Почему сейчас, находясь на прекрасном приеме и восихитетельном ужине, она чувствовала себя так, будто она находится где-то не там, где должна быть?

Услышав за собой дверь открывающейся двери, Церера выпрямилась (не то чтобы она могла или собиралась в какой-то момент согнуться), изменила свое лицо на вежливо-приветливое, и развернулась в сторону посетителя, ожидая увидеть перед собой либо свою мать, либо... нет, на самом деле, кроме Седны она никого не ожидала. И потому когда перед ее лицом оказалась фигура Джастина, она на мгновение замерла, словно бы на маггловской колдографии.

Она понятия не имела, как именно ответить на его вопрос. Честно? Честно ей хотелось сказать, что весь этот мир казался свитером, вывернутым наизнанку. Вроде бы таким же, как раньше, но на самом деле совершенно иным. Уродливым, странным, неузнаваемым.

Смерть отца разнесла на куски и ее жизнь, и ее семью, и в принципе понимание мира. И Церера, пускай прошло больше года, до сих пор не понимала, как именно ее мать вернулась из Азкабана и решила, что все может встать на свои места. Нет заклинания репаро, что может изменить то, что произошло. Нет такой магии, что могла и правда вернуть все на свои места так, будто Церера никогда не была бедной, никогда не была вмиг осиротевшей, никогда не была в полном одиночестве и не увидела мир с той, с другой стороны.

Седна тоже, казалось бы, упала настолько глубоко, что не должна была подняться. И все же, Седна поднялась. А что Церера? Церера, вероятно, так не могла, не умела.

Ее поместье, ее комната, все эти званые вечера, они были точно такими же, какими были и раньше. Но сейчас, в отличе от пары лет назад, они больше не казались такими же сверкающими и наполняющие душу теплом. Свитер, вывернутые наизнанку, заставлял ее кожу чесаться. И она не могла это больше терпеть.

— Я... — Церера не запиналась. Никогда. И, тем не менее, сейчас она не знала, что ей ответить на такой простой вопрос. Слова сложились в голове сами собой «спасибо за внимание, мистер Нотт, мне захотелось посмотреть на закат. Ах, как же он прекрасен, не правда ли?» Так было нужно, так было правильно. И, тем не менее, Джастину не хотелось врать. Звать его «мистер Нотт» тоже не хотелось.

Она помнила его со школы. Умного мальчика, что писал газету. Внимательного мальчика, который обсуждал ее строки и просил писать больше. Понимающего мальчика, когда Церере пришлось сказать, что она больше не будет писать в его газету. Потому что это было не аристократично, конечно же. Джастин был умен, он был смел, он был внимателен. Он был добр к ней когда ее семья разлетелась на куски и оставался добр после того, как все вернулось на круги своя. Иначе бы она не написала статью ему в газету. А затем еще одну.

Под псевдонимом, конечно же. Аж под двумя псевдонимами. И у Цереры не было никакой причины полагать, что после стольких лет он сможет узнать ее руку. Что после стольких лет он даже мог предположить, что вышколенная, идеальная, спокойная, и такая аристократичная Церера Блишвик могла собственной же рукой написать нечто настолько... революционное.

У нее не было причин прятаться. Их никто не слышит. И в то же время Церера не была готова на искренность. Не в отсутствие псевдонима, право.

— Я давно не видела тебя, Джастиниус, — она не станет говорить ему, что ей трудно дышать. Не станет говорить ему, что ее мир казался каким-то чужим. Не станет говорить ему, что она знает и тайком порой даже читает эту его газету «Люмос». Не станет говорить ничего, потому что леди не показывают слабости. Потому что леди улыбаются. И потому что тогда, когда Церера не понимала, что ей делать, она привыкла поступать единственным способом — упрямо делать вид, что ничего не происходит. — Все отлично, правда. Банкет невероятный, семья Яксли очень постаралась. — Не всем дан талант врать настолько открыто. — Как ты?

Это должен был быть обычный вежливый разговор ни о чем.
Но Церера совершила ошибку. Потому что Церера недооценила проницательность Джастиниуса Нотта. Или вернее нет, Джастина Беллинджера

Любовь всей жизни

---

Druella Black (née Rosier)  |  Друэлла Блэк (в дев. Розье)
Любовь - это прожить больше тридцати лет в браке и ни разу не попытаться друг друга убить.

чистокровная, 49-50, светская дама, меценат |Michelle Pfeiffer

---

ПОДРОБНОСТИ

ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ

Ты была невероятно красива. Мерлин свидетель, Друэлла Розье была самой красивой женщиной Англии. Таковой и осталась по сей день. Один взгляд на тебя доставляет невероятное удовольствие всем мужчинам и рождает болезненную зависть у женщин. Ты знаешь об этом, ты научилась пользоваться этим. Но не за красоту тебя полюбил твой муж. И не красотой лишь одной ты добилась всего в своей жизни. Ты умна. Чертовски, неприлично умна. В тебе есть та сила, скрывается под нежностью женского обаяния. Ты одна из самых сильных и стойких людей в этом мире. Ты знаешь, что такое горе, ты даешь ему право на существование. Но ты знаешь, когда необходимо перейти от горя к жизни, как дальше делать шаги в этом мире. В тебе это было всегда - стойкость принимать судьбоносные решения.
Ты была любимицей в своей семье. Тебя ждали, твоего рождения хотели. В этой истории нет деспотичных отцов и холодных матерей. Строгость родители слихвой компенсировали тем, что могли дать: воспитание, знания, опыт. Они сумели подготовить тебя к жизни, сумели научить тому, как выстоять в, казалось бы, нечеловеческих условиях. Они сделали тебя такой. Тебя выдали замуж в довольно юном возрасте за младшего из семьи Блэк. Что может младший? Что достается младшим? Но в тебе всегда была мудрость и умение ждать. Этот брак был по договору, вы практически не знали друг друга, но это послужило поводом начать знакомство. И дело пошло. Любовь не рождалась внезапно и сразу. На это ушло много труда, твоего труда. Ты создала эту ветвь семьи, ты добилась того, что ваш брак оказался нерушим и крепок. Ты быстро поняла, как вести себя в новой для тебя семье, поняла, что за человек твой новый муж и сумела полюбить его таким. Но не любовью единой держится брак. Иногда тебе казалось, что ты ненавидишь своего мужа. Когда в тебе кипела юность и жар страстей, а рядом с тобой был полностью лишенный эмоций человек. Все постепенно пришло в норму. Ты стала спокойнее, а в твоем муже зародились чувства.
Ты хищница. Та, что до последнего вздоха будет бороться за свое потомство, прыгая на стрелы охотников. Та, что хранит свой дом и детенышей. Та, что лишь мудростью сдерживает матриархат. Ты награждена отличным умом, ты могла бы стать политиком. Но тебе это было ненужно. Тебе нужен сильный муж, которому ты будешь верна. Сила - вот, что ты ценишь, но ум - то, что ты всегда выберешь. В этом мире есть лишь два порока, которые вызывают в тебе ненависть - слабость и глупость.
Иногда тебе кажется, что рядом с Сигнусом и ты лишаешься "лишних" чувств, но ты не такая. Тебе живы эмоции, чувства. Все понемногу они полезны. Ты выбрала мягкую лапу вместо острых обнаженных когтей. Когти постепенно стачиваются, переставая защищать, а в мягкой лапе они всегда острые и готовы впиться в глотку каждому, кто посягнет на твою семью. Ты тиха и спокойна, мягка и женственна. Но Мерлин спаси того, кто решит считать тебя слабой.
"Пока мужчины воюют, нам необходимо сохранить мир вокруг" - девиз всей твоей жизни. Ты подписываешь тонну чеков и векселей, даешь один званный ужин за другим, что бы собрать золото в помощь очередным сиротам или мало обеспеченным семьям волшебников. Волшебная кровь - это рад, который нужно оберегать. Великий дар, которым награждены все вы. И который у вас пытаются украсть. Ты умеешь быть жесткой, когда это нужно. Ты умеешь обрубать связи и забывать людей. Ты отрезала часть своего сердца и научилась жить с вечно кровоточащей раной от потери дочери. Твоего ребенка. Ты принимаешь всю жестокость реальности вокруг, но твердо стоишь на ногах, обеспечивая стабильность для тех, кто рядом с тобой. Ты куда сильнее, чем принято считать. Твоя сила в мягкостью, доброте, воспитании. Твоя опасность в том, что у женщины твоего статуса всегда множество лиц. И все их не видел никто.

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Семья Блэк в полном сборе, не хватает лишь удивительной и потрясающей Друэллы. Свет сердца Сигнуса и мать трех невероятных дочерей. Игра не заставит себя ждать, планов очень много, а крутые повороты сюжета непредсказуемы и опасны.

СПОСОБ СВЯЗИ С АВТОРОМ

всегда тут

---

Пример поста

Эта женщина... Эта женщина всегда была нерушимым оплотом стойкости и воли в жизни Сигнуса. Хрупкая, но лишь внешне, она всегда была для младшего брата примером и маяком в бушующем море непонятого. Именно Вальбурга была тем человеком, что стояла между ним и безумием всю его жизнь. Сестра всегда была ближе всех в рода, она всегда была лучшим другом, нечто большим чем просто родственница, что помогала его воспитывать. Сигнус не так хорошо помнил родителей, но все свое детство он помнил ее. Ее стойкость, ее силу, ее непреклонность. Никогда за всю свою жизнь Блэк не видел ни ее слез, но боли в этих глазах. Она казалась ему чем-то нереальным, чем-то, что достойно описания самых знаменитых поэтому. Боудика, что собрав верных воинов, пошла в поход на римскую империю, не страшась ничего, лишь оплакивая сыновей. Женщина, достойная самых громких легенд. Женщина из приданий.
Вот уже месяц прошел с того момента, когда этой женщине разбили сердце. Младший брат, как никто знал, каково терять ребенка, пусть даже оставшегося в живых. Тем больнее была утрата. Вот он, живой и здоровый, ходит по миру, но он больше не твое дитя и никогда им не будет. Если вещи страшнее смерти. Оплакивая свое чадо, ты носишь траур, твое сердце разрывается от боли, но постепенно, год за годом ты успокаиваешься. Ты свыкаешься с мыслью, что в твоей жизни больше нет дитя. Но когда этот ребенок ушел из твоей жизни, при этом оставшись в живых. Когда каждый шаг напоминает тебе, что где-то там, живет часть самого тебя, это наносит новые и новые раны, не давая утихнуть твоему горю день ото дня. Рана продолжает кровоточить. Непостижима человеческая душа. Непостижимо то, как много боли мы способны вынести, оставаясь самими собой.
Сигнус знал, что случилось в доме его сестры. Он знал о том горе, что постигло Вальбургу. Знал, как тяжело она переносит произошедшее. Впервые услышав о том, что племянник сбежал из дома, Сигнус ощутил сильнейшую волну воспоминаний. Тот же поступок, почти те же мотивы... Те же громкие слова обвинения из еще детских уст, не знавших самой жизни. Обвинения детей опасны. Тебе кажется, что это лишь слова, пустые, несерьезные, изменчивые. Но что, если стержень, что живет во всем вашему роду столь же крепок и в них? Или еще крепче. Они твердо стоят на своих убеждениях, которые идут вразрез с тем, чему их учили.
Прежде чем посетить свою сестру, Сигнус отправил к ней Друэллу. Уж кто бы мог понять чувства матери, так это мать, так же потерявшая ребенка. Сам же Блэк направился прямиком к этой стороне этого неумелого детского спектакля. К его главному актеру... Уже имея некоторый опыт разговора с беглецами из собственного дома, Сигнус хотел скорее убедиться в том, что все вышло точно так же, нежели вернуть мальчишку в семью. После прошлого раза мужчина понимал, что это бесполезно. Этому поколению невозможно противостоять традиционными понятиями, они слишком далеко ушли вперед. За ними уже не угнаться.
Разговор, как и предполагал мужчина, не увенчался успехом, но щедро наградил мужчину пониманием всего произошедшего. Самые страшные опасения Сигнуса подтвердились. Он не желал называть детей предателями, но обязательства перед родом требовали от него определенных поступков. На стене дома на Гриммо будет новый выжженный портрет. На древо станет смотреть еще больнее, но кто бы хоть раз показал свои истинные эмоции в этом доме, в этой семье. Уж точно не тот, кто возвел сдержанность в абсолют.
Сигнус прибывает в знакомый ему с самого детства дом. Теперь же он кажется, укутанным мраком. Все в этом доме кричит в мертвой тишине. Все портреты их предков на стенах готовы вопить о той боли, что парализовала дом. Так же было и с Блэк-холлом, когда фамильное гнездо навсегда лишилось Андромеды. Это кричит сама магия, та родовая магия, на которой держится все. Не останется никого из рода, и дома рухнут, обратившись в прах. Это живая материя, пусть и не осязаемая, но ощутимая. И от нее оторвали кусок. В ней прожгли дыру размером человека, что рискнул собственной семьей. Эта магия стала слабее ровно на одного несколько лет назад, а теперь и на двух... Дома волшебников, пропитаны ею, она держит, она защищает, она спрочает этот целостный организм, который сейчас лишился серьезной своей части. Это не может не быть заметным.
Эта женщина... Она открывает ему дверь, словно ничего не произошло. Но произошло и это видно, читается на той маске, что надевает Вальбурга, прежде чем принять родного ей человека. Ему ненужно приглядываться, что бы заглянуть за деланную беспечность. Уж кто-кто, а сестра и ее привычки ему отлично знакомы. Даже те, на которые она не обращает внимание.
— Доброго дня, Вальбурга... Прибывать без предупреждение не в моих правилах... Ты же знаешь... — в этом доме стало тихо. Так, что голос сам собой понижается, будто дом опустился в траур похорон. На одного человека он стал мертвее, на один голос тише. Сигнус направляется с сестрой наверх, не дело им говорить в коридоре или же там, где их могут услышать. Не Орион, нет. Он в курсе приезда брата. С ним у Сигнуса будет отдельный разговор в этой ситуации. Отцы лишь внешне кажутся безучастными, холодными, равнодушными. Все это — лишь игра стереотипов, не более. Способ держать себя перед обществом. Притворяйся, пока твоя ложь не станет правдой в случае, если ничего не можешь изменить. Сигнус не любил действовать этим путем, но иногда лишь он один и оставался, как обезболивающее при тяжелом недуге.
Он старается быть тише, внимательнее к Вальбурге. Приказывает Кричеру принести чай в покои хозяйки. Ей необходимо беречь себя. Странно, что миссис Блэк сама вышла встретить гостя. Лишнее в данной ситуации.
— Как ты, сестра? — скинув плащ по дороге в руки домовика не глядя, Сигнус закрывает за собой дверь, входя в спальню сестры. У стен в старых домах есть не только уши, но и глаза. А еще они говорят, и иногда ужасные вещи, словно впитали всех призраков рода. И последнее, что стоит делать — это их слушать, — Мне следовало прийти раньше, прости... Я оставил тебя наедине с этим. Думал, Друэлла сможет тебя поддержать.