Очередное совместное задание с братом — очередной повод наладить отношения. В последние несколько месяцев, они, пусть и не осознанно,  пользовались служебным положением направо и налево, будто бы «не специально» постоянно оказываясь вместе по тем или иным делам хранителей. Выглядело это так, что они просто пытаются держать все под контролем, на самом же деле оставшиеся лишь вдвоем наследники Арчеров подсознательно пытались наверстать упущенное в долгой ссоре и молчании время. И им это очень даже удавалось, в последнее время их отношения впервые за долгие годы пришли в норму, превратившись из разорванных в клочья воспоминаний в тонкую нить взаимопонимания, поддержки и искренней привязанности.  Наверное, отчасти именно поэтому признание Гриффина о роли брата в их расставании стало таким сильным ударом под дых, спровоцировавшим очередную громкую ссору между братом и сестрой, где каждый из них пытался доказать свою правоту. При этом ни один из них не понимал, что даже эта ссора — огромный шаг в их отношениях, ведь раньше Эва бы просто перестала брать трубки и ушла с радаров, насколько это было возможно. А Ник не стал бы ее удерживать. Сейчас же они ругались так громко и много, как ругаются лишь люди, которые не хотят потерять друг друга.
В этом контексте очередное совместное задание было очень даже ожидаемым. На работе Эва всегда была сдержанной и спокойной, да и совместная деятельность очень объединяла. Кроме того, от их странных попыток решать вопросы в отношениях через работу имелся значительный профит для организации в целом. Воспитанные в лучших традициях Арчеров, имея одного учителя и общий бекграунд, вместе, Ник и Эва, как правило, работали очень слаженно и эффективно, понимая друг друга без слов.
Так было и в этот раз. От ворчливой перепалки  «Эва, это было десять лет назад, тебе было всего 16, как я должен был поступить?» и «Это моя жизнь, и не тебе было принимать такое решение у меня за спиной» они в мгновение ока, не сговариваясь, переключились на события, происходящие на площади, как только почувствовали, что происходящее вот-вот выйдет из под контроля.
Впрочем, предотвратить неожиданное выступление им все равно не удалось, наводка данная хранителям была слишком расплывчатой, чтобы они смогли вычислить выступающего до непосредственно начатого им шоу. Однако, в случившемся был и плюс, так как захотевший внимания парень уже выдал себя, но ещё не успел зайти слишком далеко, чтобы они не смогли урегулировать этот вопрос, не вызывая излишних подозрений толпы.  Все, что им оставалось, скрутить парня и напеть какую-нибудь лапшу на уши по поводу «удивительных» спецэффектов.
Обойдя сцену,  каждый со своей стороны, Арчеры принялись за дело: Ник схватит парня, стараясь не привлекать к этому действию много внимания, Эва же, поймав взгляд брата, подошла к микрофону, собираясь уладить ситуацию.
— Хей, Сан-Франциско! — она что всерьез, это сказала? — У меня классная новость, вы только что стали зрителями промоакции нового реалити-шоу «Иллюзионисты в городе»! Лучшее шоу о фокусниках, гипнотизерах и иллюзионистах в Сан-Франциско! Все подробности на нашем сайте «иллюзия сф точка нет», который будет запущен завтра в полночь, первые пятьдесят посетителей сайта получат бесплатные билеты на шоу, не упустите свой шанс!
Если в толпе есть настоящие маги, медиумы и прочие причастные, то они явно первыми посмеются над такой нелепой отмазкой, но высматривать знакомые лица или пытаться гадать на кофейной гуще в поисках посвящённых в дела магические, было некогда. Да и потом, если Эва что и умела — так это говорить любой бред с абсолютной уверенностью и обезоруживающей улыбкой. Миловидная внешность, светлые локоны и умеющий выглядеть наивным взгляд очень в этом помогали. Арчер искренне считала такую свою внешность даром и проклятьем одновременно. Ведь именно из-за неё ее также иногда с трудом воспринимали всерьёз. Однако, сейчас ей все это было только на руку. В подтверждение ее успеха, толпа одобрительно загудела, а кто-то даже начал выкрикивать вопросы вроде покажут ли это промо на ютюбе и когда собственно стартует первый сезон шоу. Эва продолжала загадочно улыбаться, и ответила на все вопросы разом, повторив «все подробности на нашем сайте», после чего обернулась к ребятам из группы, которые уже начали медленно подниматься на ноги. Стоило заговорить их пока они все ещё были ошеломлены происходящим и не заявили, что они вовсе никакие не участники рекламной акции нового шоу.
— Ребята, вы в порядке? — участливо обратилась она к солисту, дружелюбно похлопав его по плечу, — Извините, что слегка переборщили, и не предупредили о своём маленьком трюке, нам нужна была живая реакция, сами понимаете, шок - контент продаёт медиа-продукты лучше всего, — Эва театрально разводит руками, мол что тут поделаешь, законы бизнеса, — мы все возместим, — обещает девушка, лучезарно улыбаясь.
Пока казалось, что все было под контролем, но едва заметное тревожное чувство саднило где-то под рёбрами, заставляя Эву краем глаза напряжённо наблюдать за действиями брата.

Не удивительно, что встреча должна была пройти в людном месте. Особенно выходной день, много людей. Самое то, если нужно много свидетелей, если что-то пойдёт не так.
Адам хотел бы разобраться со всем побыстрее, без игр в стиле "ты мне, а я тебе". Но некоторые люди ужасно принципиальны и не готовы расставаться даже с крохами информации, которая для них стоит ничего. Пока не явится заинтересованное лицо, конечно. Тогда ценнику быстро подправляют пару цифр, добавляют новых. Конкретно в этом случае заплатить предстояло совсем не деньгами.
Встреча закончилась несколько минут назад и Адам успел переместить визитку во внутренний карман куртки. Ничего особенного, типичная, недорогая визитка, адрес цветочного магазина. Человек, уносивший свои ноги быстрее положенного, передавал визитку так, словно пакетик с наркотой. Изобразил почти вежливую улыбку, пожал руку, ловким движением фокусника оставив своеобразное подношение в ладони, ушёл. Впору побеспокоиться о сохранности своего бумажника.
Но у человека хватило бы наглости попросить хотя бы на такси и кофе.
Уже собираясь уходить, Адам не мог не заметить, как резко переменилась атмосфера на площади. Только по ушам резанула очередная... нет, для мелодии это слишком хорошее слово. Вой со сцены, снова что-то про любовь, как обычно, что-то про магию. А не всё ли равно, если в современных песнях то и дело всплывают мистические мотивы в попытках заинтересовать публику некой остринкой. Но к счастью пытки звуком прекратились очень быстро.
Будь Адам лет на тридцать моложе, прокричал бы парню на сцене свою горячую благодарность. Жаль, в тот миг Адам ещё не знал, насколько будет ему благодарен всего несколько секунд спустя.
Слова, слова, ещё слова. А, вот оно. Человек на сцене, после краткого разглагольствования на тему лжи, без особых уточнений, продемонстрировал действиями, что имел ввиду.
Волна ветра растрепала волосы на голове. Адам не мог сдержать лёгкой улыбки. Маги в последнее время совсем отбились от рук, а конкретно этот не отказал себе в удовольствии явить себя на публику. Смело, самоубийственно смело, учитывая все нюансы.
В две тысячи двадцать втором году для обычных людей такое событие можно было легко списать на промо-акцию к чему угодно. Фильм, сериал, всё то, что цепляет современное общество и повышает рейтинги каналов. Никто бы и не принял всерьёз происходящее, стоит зайти в интернет и посмотреть немного дальше списка входящих писем, и пожалуйста — миллион и больше разоблачений всевозможных магов, чародеев и прочих одарённых.
Даже те двое, кто пробрался на сцену, не сделают ситуацию ни хуже, ни лучше. Девушка у микрофона тоже понимала, к чему стоит вести. А вот маг так легко под её сценарий не собирался прогибаться.
— Давай там не перегибай, — пока толпа не поняла, что к чему, и не начала шуметь сильнее, голосовые связки рвать не пришлось. Адам обращался к тому, кто явно честно пытался выполнять свою работу и не дать магу натворить глупостей. — Шоу называется "Иллюзионисты в городе", а не "Мордовороты и хруст костей".
Больше подошло бы название "Хотел как лучше, получилось как всегда". Маг явно собирался начать прокладывать дорогу для остальных собратьев по дару, перестать скрываться и по праву сильных забрать больше, чем они когда-либо могли рассчитывать. Но лучше будет, если ему не мешать. Пусть покажет настоящую суть магов.
— Помощь нужна? Или хочешь сказать, это твой напарник для выступления? — а эти слова уже предназначались магу.

Иллюзия частотности срабатывает раз.
Из многочисленных объектов пирса внимание выбравшейся на прогулку Генри привлекает магический магазин Гудини. Магического в нем, конечно же, ничего, но ходить между заполненными всякими безделушками полками оказывается неожиданно приятно. Девушка проводит внутри по меньшей мере минут сорок, причем половину времени - уставившись в телемонитор, демонстрирующий фокусы. Возможно, именно длительное внимание к экрану становится причиной того, что Айртон, выбравшись на залитую солнцем улицу, не замечает парнишку на скейте с мороженым в руке. Нет, погодите, мороженое уже на футболке. Ее естественно.
Иллюзия частотности срабатывает два.
Вынужденная спешно подбирать футболку дабы не пересекать полгорода в перепачканной одежде (вкус «озорной апельсин» прекрасен в своем первозданном виде, но растертый по белому трикотажу приобретает вид критически нелицеприятный) или наглухо застегнутом плаще, Генри из всего изобилия ассортимента местных магазинов выбирает ту, на которой красуется надпись«All magic comes with a price, Dearie». Просто потому, что смотрела эту серию с Румпельштильцхеном буквально вчера. А еще потому, что футболка черная и на два размера больше необходимого - то, что нужно, чтобы натянуть ее прямо поверх собственной и не выглядеть глупо. Ну, разве что самую малость.
Иллюзия частотности срабатывает три.
Сформировавшееся на две трети решение уйти с пирса и погулять в менее шумном месте пресекает песня о «настоящей магии», которую солист щедро обещает «детке» взамен на движение в его сторону. Приставучий мотивчик быстро распространяется между слушателями, и вот Генри, сама того не замечая, уже мурчит под нос незатейливое «настояяящей мааагии», одновременно выбирая в телефоне фото для удаления - оперативки никогда не бывает достаточно, а Айртон совершенно не умеет быть не при деле.

Для того, кто знает о иллюзии частотности в этих совпадениях нет ничего удивительного.
Генри знает. А еще она уже неделю как знает, что магия действительно реальна. Так что ничего удивительного, что упоминания о мистическом несутся на нее лавиной из каждого утюга. Баадер-Майнхоф, одним словом. Генри знает, и не обращает внимания. До тех пор, пока кто-то со сцены не начинает вещать, что магия реальна. Это уже мало походит на простое проявление феномена Баадера-Майнхоф, особенно, если принять на веру слова «и пальцем их не тронул» и соотнести их с музыкантами, разбросанными по сцене словно кегли после страйка - очевидно, самое интересное Генри пропустила, увлеченная чисткой телефона.
Виновник досадной неосведомленности тут же отправляется в карман рюкзака, а Айртон выдвигается в сторону сцены, лавируя между нестройными рядами зрителей. Она движется медленно, стараясь не выдавать заинтересованности, и прибавляет шаг только когда видит на сцене Эву, то есть думает, что видит Эву. Хотя тот факт, что спортивный психолог вещает о промоакции шоу про иллюзионистов заставляет сомневаться. И с учетом оставленных дома очков для обретения полной уверенности приходится протиснуться в первый ряд. Но разговаривающая с музыкантами девушка действительно оказывается Эвой. Тем самым психологом Эвой, с которой они относительно недавно пили кофе после очередной подработки Айртон в Центре предолимпийской подготовки. Ну, или ее близняшкой. Или доппельгангером. Или оборотнем-перевертышем. В общем, девушка на сцене выглядит как Эва Арчер, в этом Генри уверена.
- Вы были неподражаемы,- заверяет Айртон музыкантов, повышая голос до слышимого, - Но как завсегдатай фокус-групп не могу не отметить сомнительность такого количества табуированной лексики в промо-ролике, - а вот это обращено уже к Эве - насмешливо, но не провокационно. Вновь раздавшаяся - на этот раз с примыкающего к ступеням края помоста - ругань выступает эффектной иллюстрацией. Генри отвлекается от сцены и обращает взгляд туда, где людское море волнуется особенно сильно, - Может пора уже вернуть народу музыку?

Отредактировано Henrietta Ayrton (2022-11-15 00:44:26)

Им все удалось..почти. Эва насчитала примерно шестьдесят секунд, когда ей казалось, что они держали ситуацию под контролем. Но вся суть и опасность работы с толпой в том, что ее настроение может измениться за одно мгновение. Слишком сильная хватка Ника, один выкрик никак не желающего угомониться мага, внимание толпы привлеченное не к тому, к чему нужно. И их и без того хлипкая теория о том, что здесь происходит рассыпается на части прямо у нее на глазах.
Море волнуется раз. Эва бросает обеспокоенный взгляд на брата, он держится как всегда уверенно и даже успевает кивнуть ей будто пытаясь уверить ее, что все в порядке. Они оба знают, что это ложь, чувствуют это на подсознательном уровне. Интуиция у Эвы всегда была просто отменной, а подкрепленная действием зелья и вовсе становилась полноценным шестым чувством, почти ничем не уступающим остальным пяти. Именно поэтому, девушка знает, что гнетущее ощущение беспокойства полыхающее внутри нее – плохой знак.  Именно поэтому сейчас она вовсе не против, что Ник ей соврал.
Море волнуется два. Эва оглядывает толпу, видя довольно большое количество магических аур, но пока не понимая на руку ли им это. Ей не удается с одно взгляда найти в толпе знакомые лица. Может и к лучшему, потому что одно из этих лиц точно бы сбило всю ее концентрацию, чего она никак не может себе позволить.
Особенно сейчас, когда толпа начинает выражать все больше сомнений. А потом какой-то мужчина вдруг кричит, чтобы Ник не перегибал, Эва чуть прищуривается, пытаясь увидеть того, кто это сказал, и одновременно жалея, что его выкрик не потонул в толпе, а пришелся аккурат на затишье, от чего звучал еще более вызывающе. Арчер видит, что люди начинают все больше заводиться. Недавний рассказ о якобы промо-акции шоу вызывает все больше сомнений. Люди перестают верить, выдвигая все больше и больше разных теорий. По версии одной из них то, что происходит сейчас - задержание какого-то сумасшедшего, сбежавшего из лечебницы, по другой - разборки местечковой мафии, есть еще какие-то теории, но Эва уже не может вычленить их из общего гула толпы, отвлечь которую становится все сложнее. Пауза с прерванным выступлением группы явно затянулась, что вовсе им не на руку. Как только Арчер думает об этом, кто-то из присутствующих будто слышит ее мысли, выкрикивая "Может пора уже вернуть народу музыку?" В девушке, сказавшей это, Эва узнает свою знакомую по работе. Нормальной работе. Она была усилителем, Эва узнала об этом не сразу, а когда узнала стала стараться по мере возможности держать ее в поле зрения, толком не зная в курсе ли девушка о своей силе. Сейчас Эва предпочла бы быть более уверенной в том, как много она знает. Ведь в противном случае ей будет довольно сложно объяснить, чем таким интересным спортивный психолог занимается в свободное от работы время.
– И правда ребята, может продолжите радовать народ? – Эва снова обращается к солисту группы, краем глаза не выпуская из поля зрения Ника, который в это время передает их "проблему" в руки подоспевшего Скотта.
Ее лучезарная улыбка, обращённая к музыкантам становится чуть более напряженной, и все же она по-прежнему хорошо играет свою роль, по крайней мере судя по тому, что музыканты, уже пришедшие в себя, и впрямь начинают занимают свои прежние места, чтобы продолжить прерванное выступление.
– Телефончик оставите? – уточняет солист, улыбаясь в ответ. Непонятно, его заинтересовала обещанная Эвой "компенсация" или он воспринял ее улыбку на свой счет. Так или иначе, сейчас ей главное не сбить настрой группы продолжить концерт.
– Конечно, я останусь до конца вашего выступления, – многозначительно говорит она, конечно, не собираясь сдерживать свое обещание. Солист подмигивает ей и встает за микрофон, Эва же уступает ему место, собираясь спуститься со сцены вслед за Ником. Звучит первый аккорд и казалось бы, она должна почувствовать какое-то облегчение. Но тянущее тревожное чувство никак не хочет отпускать ее.
Море волнуется три...

Видит, — море слегка разыгралось.
Музыканты, кажется, всерьез намерены по просьбе Эвы продолжить прерванный концерт - в воздухе тревожно висят первые аккорды очередной песни. Хорошо бы, на этот раз не про магию. Впрочем, едва ли возвращение музыки теперь способно переломить ситуацию: людское море к спокойствию не стремится. Перешептывания, в которых угадывается смятение. Редеющие, но все еще не смолкающие до конца щелчки камер. Выкрики - про «обман и надувательство», про «стыд, срам и "тут же дети"», про «чертовых наркоманов, инопланетян и супермена» - и это только в зоне слышимости, дальше все сливается в протяжный гул, напоминая Генри шум потревоженного улья. Джинна в бутылку не загнать. Интуиция настойчиво подсказывает выбираться.

Помутилося синее море
И без того не успевшая набрать силу мелодия обрывается диссонансом отборного мата посреди гитарного пассажа. Немузыкальное включение нелитературной лексики раздается, весьма предсказуемо, со стороны примыкающего к ступеням края помоста. Волнение в той - наиболее многочисленной - части толпы из словесно-настроенческого становится физическим: нестройные ряды зевак приходят в хаотичное движение, спасаясь от нашествия все того же рыжего паренька. По масштабам производимого бедствия рыжик напоминает Тасманского Дьявола из известного мультфильма. Айртон собирается слиться с толпой в общем маневре «уклонения», дабы не быть сметенной этим вихрем. Но вместо этого становится его частью.

Не спокойно синее море.
Генри на секунду растеривается, не понимая, почему из всей разношерстной толпы опасный чудак выделил именно ее, но последовавшее «дорогуша» быстро ставит все на свои места.
Что тут скажешь - обмельчали нынче Румпельштильцхены..
- Вообще-то не особенно.. - Айртон едва отошла от прошлого раза, уложившего ее на больничную койку (вообще-то, наверное, не так уж и «не особенно», раз оказалась здесь, а не убежала, сверкая пятками, едва заслышав разговоры о магии, но скорость происходящего потворствует самообману). Девушка для убедительности даже пару раз отрицательно мотает головой, но парня ее ответ явно не заботит, он «подогревает» интерес публики словно искусный ярмарочный скоморох. Впору поверить в правдивость промоакции.
До тех пор, пока над зажигалкой, извлеченной на свет жестом горе-фокусника, не вспыхивает пламя. Магическое. Потому что стоящая в непосредственной близости Айртон совершенно уверена, что колесика парень не касался. Слишком большое. От них инстинктивно отшатываются в первое мгновение, чтобы затем примкнуть ближе в порыве всколыхнувшегося интереса. Внезапно большое. Потому что маг (теперь-то Генри уверена) и сам удивлен. Закономерно большое. Потому что таким его делает ее присутствие.

Почернело синее море.
- Не прикасайтесь ко мне! - девушка надеется, что возмущение в голосе подействует лучше проигнорированного ранее спокойного возражения. Порывисто дергает плечом в попытке выбраться из оказавшегося внезапно цепким захвата, понимая как важно быстрее оказаться подальше. Без особого успеха.
- Да пусти же, - с панически-истеричными нотками (вполне себе настоящими) выходит даже перебор - будто он вовсе не за плечо ее держит. Мужчина суровой наружности из соседнего ряда выдвигается к ним, судя по всему намереваясь проинспектировать происходящее на предмет нарушения норм права и морали, но напирающая толпа любопытствующих не дает ему приблизиться. Она же не позволяет Генри отстраниться, когда парень, наконец, отпускает плечо. Наблюдая за полетом зажигалки, Айртон отчетливо понимает, что опоздала. Покинуть «сцену» до того, как шоумен под стероидами даст новый виток представлению не вышло.

Видит, на море черная буря:
Так и вздулись сердитые волны,
Так и ходят, так воем и воют.
Полуметровое пламя, разделившее деревянный помост на две неравные части, завораживает, обескураживает, пугает. Вот это вот «При пожаре, не допуская паники, покиньте помещение» - ни разу не работает. Потому что где-то поодаль уже истошно голосит впечатлительная девица, а сзади заходится плачем перепуганный (вероятно больше криком, чем огнем) ребенок. Движение резко становится разнонаправленным - будто люди тоже разделились на две неравные части - на тех, кого манит огонь (или магия?) и тех, кого происходящее пугает.
Генри смотрит на пламя как завороженная, чувствуя себя по меньшей мере Чарли Макги в самый драматичный момент «Воспламеняющей» Кинга, хотя поджигатель здесь почти не она.
Наваждение рассеивается ощутимым тычком - кто-то врезается в нее, спешно протискиваясь мимо, и девушка «отмирает», возвращаясь к плану убраться от мага подальше.
С целенаправленным движением, правда, получается не очень - Генри периодически оттесняют туда, куда ей совсем не надо и удалиться от мага на достаточное расстояние (знать бы еще какое оно - «достаточное») не выходит. Маневрировать среди людей тоже не особо получается, - Извините, - в который раз произносит Айртон, почти упав на какого-то парня - чтобы удержаться на ногах, приходится ухватиться за чужое предплечье, заключенное в черную кожанку.
- Гарольд?!- Генри даже не пытается подсчитать вероятность столкнуться со знакомцем Эбби в момент почти бегства с места почти преступления. Удивляться нет ни сил, ни времени. Просто - Привет, пора убираться отсюда, - вот так. Привет, пора убираться отсюда. Блеск.

Отредактировано Henrietta Ayrton (2023-03-11 00:58:13)