Рецепт идеального семейного праздника? Главное, пожалуй, взять только тех, кого действительно любишь, уютную обстановку, душевный разговор и никакой острой приправы из непривлекательной перспективы отправляться на работу следующим утром. Можно добавить пару бутылочек хорошего алкоголя или вкусный чай, но не перебарщивать, чтобы праздник не превратился в пьянку. Это, безусловно, все еще остается самую малость занимательной перспективой, но точно не для семьи. Сабрина уже достаточно взрослая, чтобы в скором времени ознакомиться с подобными развлечениями самостоятельно, а Сибил еще в том чудесно наивном видении мира, когда алкоголь - отвратительная дрянь, которую взрослые зачем-то заливают в себя, чтобы развлекаться. Мое сердце сжимается, когда я вижу, как они меняются - и в то же время остаются сами собой, сохраняя черты, что проявились с самого младенчества. Так же, как и много лет до этого, утром Сабрина до последнего не выбиралась из постели, и теперь, потирая щеку, на которой еще остается красноватый след от подпирающей её руки (интересно, в этом учебнике магической истории не появилась дыра от того, как часто его читают?), гуляет по кухне, норовя увести у сестры тосты. Сибил для вида активно возмущается, но мы обе в курсе, что она уже давно поела, и это лишь небольшой праздничный спектакль вредности. Кажется, это Седриковское чувство юмора, помноженное на мою утреннюю активность, но, может, мне просто хочется видеть в девочках больше наших, родительских, черт. Подобное желание естественно для матерей, так пишут во всех психологических учебниках. Дети взрослеют и находят свой собственный жизненный путь, становятся отдельными личностями и все такое, не стоит им мешать и что-то навязывать, впрочем, я и не пытаюсь. Просто наблюдаю и стараюсь всегда быть рядом, пока я им еще нужна.

Этот день не подходит под рецепт идеального семейного праздника, хотя бы потому, что раньше я поднималась пораньше не для того, чтобы встретить нанятых работников и раздать указания. Куча незнакомцев в нашем доме в тот день, который я больше всего хотела провести с дочерьми и мужем, не прибавляют мне поводов для радости, но за последние годы к этому я привыкла. Джонатан и так старается оградить нас от светской жизни, парочка праздничных дней - не самая большая цена за спокойные будни. К одиннадцати будут остальные гости, первыми, конечно же, приедут родители Джонатана. Мысль о собственных темной тенью мелькает на краю сознания. Они ни разу не приехали, до самой смерти игнорируя собственную кровь, и все из-за глупых традиций, ломающих людей. Неужели это так важно?

- Мам? А джем кончился? - расстроенно тянет Сабрина, копаясь в холодильнике. Я встряхиваю головой, возвращаясь в реальность. Никаких семейных магических тайн, ковенов и Совета. Простая жизнь жены мистера Гранта, который буквально в начале марта будет выдвигаться в какой-то очередной орган власти. День рождения дочери, которая, кажется, с годами становится все более невнимательной - хотя казалось бы!

- На столе смотри, копуша, - я подхожу ближе, коварно щекочу её, заставляя отчаянно метнуться прочь от холодильника, сдерживаю смех. Все еще работает, и это прекрасно. - Не налегай на тосты и поторопись, если не хочешь встречать гостей в пижамных панталонах. Успеешь накрутить волосы за полчаса или все же помочь?

- Господи Боже, мам, серьезно осталось полчаса?! -  Сабрина напрочь забывает о джеме, точно так же, как я забываю обо всем, что не касается праздника. Время сперва тянется невозможно долго в ожидании и сборах (эти неловкие руки, роняющие вещи, ставшее вдруг неудобным платье, дурацкие каблуки и прочие мешающие мелочи, ну, все знают, что происходит в такие важные полуофициальные дни), а потом резко пускается нестись мимо так близко, что ничего толком не остается в памяти. Приезд родителей Джонатана, длинные тосты, то, как все постепенно стали разбредаться по сторонам, разбиваясь на кучки по компаниям и интересам - все как-то прохожит мимо, потому что в центре моего внимания только дочь. Все подарки она вежливо разворачивает сразу, но мой, кажется, её не очень впечатляет - едва сунув свой хорошенький носик в конверт, она его закрывает и скорее вежливо, нежели искренне, благодарит, и мне приходится выждать, прежде чем я могу подойти и заговорить с ней, не опасаясь помешать фотографам. Те увлечены Джонатаном и его родителями - миссис Грант сегодня само очарование, честное слово, и пускай так и остается.

- Уже выбрала? - я стараюсь скрыть довольную улыбку, но она живет сама по себе, и это, кажется, совершенно невозможно. Брина хмурит брови, пытаясь угадать причину моей радости, и, когда до нее запоздало доходит, это настолько выбивает её из колеи, что она, позабыв о приличиях, возвращается к конверту и вытаскивает из него вчетверо сложенный лист.

- Мам, я... - она, едва дочитав, откладывает лист и бросается мне на шею, мы обнимаем друг друга так крепко, как только можем. Слышать, как всполошно-радостно бьется ее сердце - лучшая из всех возможных наград. - Спасибо!

Кажется, на радостях кто-то пустил слезу. О, черт, да, это я плачу - кажется, это старость. Или, если быть точной, старушечья сентиментальность. К тому, как тебя любит твой ребенок, твоя семья, все еще сложно относиться не так, как к чуду. Хотя к черту это все - мои дочери и есть самое настоящее чудо.

Сабрина уносится в дом с моим подарком и смартфоном. Думаю, обсудит с лучшей подружкой и позвонит в приют сразу же, чтобы предупредить, что завтра мы приедем за её ненаглядным Шреком. Это не очень хорошее решение по мнению Джонатана, но это мой подарок, и я дарю то, что моему ребенку необходимо не меньше нового смартфона и путешествия летом в Швейцарию. Люди начинают шебуршаться и переговариваться активнее, но мне все равно, потому что, черт возьми, это мой дом и мы имеем право проводить хоть какую-то часть праздника не по условному сценарию. Где шампанское? От глотка на душе становится еще легче, это правда маленькая победа. Я все еще чуточку растрогана и совершенно теряюсь в чувствах, и поэтому думаю о том, что Седрику, наверное, стоило бы это увидеть. Уж кто-кто, а он точно оценил бы радость, что дочь получила от этого неожиданного подарка, в доме Беллоу вряд ли можно было взять себе дворнягу из приюта...

Его голос раздается совсем рядом, и я качнув головой, разворачиваюсь к новому гостю. Так вот кто привлек внимание. Неудивительно. Тут не так много тех, кто знает, как выглядит мой бывший муж, но Сиби, чья юбка мелькает в дверях дома, наверняка дала подсказку. Наши дети многое унаследовали от отца, за исключением, конечно, магического дара. Несмотря на то, что его совершенно точно никто не звал - Сабрина сказала, что хочет увидеться с ним от-дель-но, что было довольно иронично, но ее решением, - Седрик Беллоу явился.

- Просто "здравствуй", - нарочито вежливо подсказываю, но понимаю, что его шпилька попала точно в цель. Уголки губ невольно опускаются, от улыбки не остается ни следа, ни ощущения, ни какого-то удовлетворения. То, что Сабрине понравился подарок - чудо, которое должно было скрасить этот унылый день. И Джонатан, который все пропустил и стоит с этими придурками из городского совета или черт знает, откуда еще... черт, Седрик! Я злюсь, потому что эта дурацкая параллель с его семейкой меня тоже ужасно раздражает. Кому, как не ему, заметить? Ладно, не все так плохо. Раз уж мой бывший муж тут, этому стоит порадоваться - мы достаточно давно не виделись, чтобы я начала забывать, как невыносимо обаятельно он говорит свои гадости. Если в этот момент смотреть на него, то можно и вовсе не заметить, что до тебя пытаются донести правду жизни, засмотревшись на этот образец мужчины. Кажется, это и происходит. Надо соображать быстрее, пауза затягивается, а на нас смотрят. Когда я снова улыбаюсь, это не менее искренняя улыбка, чем та, что предназначается членам семьи. - Обычно разговор начинают с приветствия, особенно если подкрадываешься незаметно и не хочешь довести человека до нервного припадка. Хочешь присесть? Сиби не вытащит ее раньше, чем они закончат с Лейси, а это минимум на полчаса.

Разумеется, они спустятся раньше, оставить без внимания такого гостя они не могут, каждая по своей причине, но сперва любопытные мордашки появятся в окне. Пускай не слишком торопятся, увидев, что Седрику и без них есть, чем тут заняться. Сабрина не любит бросать дело на полпути - этому, кажется, она научилась все-таки не у него, подобная черта куда больше развита у Джонатана. Если уже начала переделывать завтрашний день, доведет до конца, а уж потом появится тут, чтобы встретиться с отцом. Как, все-таки, удивительно вовремя он появился, как будто подслушивал мысли. Или, может, икать захотелось?

Его привычка носить солнцезащитные очки даже в помещениях когда-то меня раздражала - не тем, что он это делал, а тем, что продолжал даже тогда, когда мы стали жить отдельно. Помнится, однажды утром Седрик полчаса растерянно метался по всем комнатам, не игнорируя даже кухонных шкафов, пытаясь найти хоть одну пару, почти опоздал куда-то, и в итоге мне пришлось выдать свой тайник и вернуть мужу его утерянные сокровища. Тогда он не разозлился, но определенные выводы сделал - прекратил таскать их дома, и больше подобных фокусов устраивать не приходилось. Меня же вполне устраивал полумрак от плотных блэкаутов, освещение у рабочего стола я продумывала отдельно и оно не мешало нам. В остальном же с этим аксессуаром у нас была полная гармония, я до сих пор ношу многие очки, что покупала в пару к его - умение выбирать стильные вещи, что не выходят из моды годами, было в крови у нас обоих, и передалось обеим девочкам. Сиби ударилась сейчас в подростковый неформализм и уже решила, что непременно покрасит волосы в ярко-синий, как только сможет - и постепенно подбирала под это весьма необычный, но определенно удачный гардероб, так что я не слишком противилась.

Сейчас Седрик прячется за темными очками, но я знаю, что это не попытка отгородиться. Не от меня, во всяком случае, а остальные гости не слишком волнуют прямо сейчас. Никто не спешит нарушить наше уединение, и я могу провести пару приятных минут, разговаривая с человеком, который мне по душе.

- Её лучшая подружка последние лет девять, - подсказываю спокойно. Как всегда, мелочи и детали достаются мне. Даты дней рождения, школьные экскурсии, семейные годовщины и прочее - можно ли называть меня семейным менеджером? Определенно, моя роль, которая с годами стала даваться легче, хотя Джон все пытается усложнить задачу, подкидывая новые имена и лица. Не забыть поздравить мисс Кейлонс, отправить открытку господину Родерику, ответить на письмо из городского совета - в последние пару лет мы стали очень светской парой, но жаловаться еще не приходилось. Спасибо хорошей памяти, обходимся без эксцессов.

Букет наконец оказывается в моих руках. Это было ожидаемо, вполне в стиле Седрика. Он тоже приближается вплотную, обдавая меня ароматом хорошего мужского парфюма - стиль у них с Джонатаном разный, но Седриковский отдает чем-то до боли знакомым и полузабытым, как воспоминание из детства, и окунаться в него всегда приятно. Короткий поцелуй в щеку не чета тем, которые были между ними прежде, зато вполне себе семейный. Джонатан бы назвал это поцелуем Иуды, хотя даже не догадывается, насколько близко это к правде; я же наслаждаюсь первым искренним проявлением чувств от гостя праздника за этот день.

- Как же тебя не поздравить? Без тебя не вышла бы такая славная девушка, - смеяться громко нельзя, поэтому приходится сдержаться. С Седриком неожиданно хорошо стоять и болтать вот так, и хотелось бы, чтобы безмятежность момента длилась и длилась, становясь хорошим воспоминанием, но я знаю своего бывшего мужа, и он оправдывает все ожидания. Ему просто-таки необходимо подойти к моему нынешнему супругу, и, на мгновение закатив глаза, я следую за ним, чтобы понаблюдать за очередной короткой стычкой прошлого и настоящего. Джонатан держится расслабленно, но его я знаю так же хорошо, и то, как напрягаются его пальцы, которые он торопливо прячет в карманы, о многом говорит. Седрик все еще не перестал быть ему соперником, пускай и побежденным - ведь фамилия у меня уже Грант, а не Беллоу, - и, наверное, в них обоих говорят инстинкты завоевателей, побуждающие раз за разом сходится в им одним понятных стычках. Спасибо гостям, это заканчивается быстро - я обмениваюсь парой незначительных фраз об угощениях с мистером Улсби, главой градостроительного департамента, и мы с Седриком отходим в сторону. Тот не может удержаться от подслушивания - этот жест знаком мне так же, как и ухмылка. Навел суеты и доволен, в этом весь Седрик. Играть чувствами людей ему всегда нравилось, но он никогда не позволяет себе этого со мной - с самой нашей первой встречи.

Я надеюсь, так будет и впредь.

Вопрос про детей неожиданно личный, глубокий, с двойным дном, если меня не подводит интуиция. Он никогда не задавал его прежде так прямо и откровенно, да и в прошлом лишь раз, приехав за Сиби в одну из наших с Джоном годовщин, ограничивался лишь ухмылкой и чем-то вроде вежливого ожидания прибавления в семействе в той же формулировке, которую использовала миссис Грант - скоро ли пополнения ожидать?
Так сложилось само собой. Мы оба в порядке и полностью здоровы - страховка семьи Грант покрывает любые исследования, медосмотры раз в год, обследования и прочее уже давно как само собой разумеющееся. Я все еще способна подарить Джонатану наследника, но у нас постоянно не находится на это времени. Моя научная работа, его карьера - это не мешает нам быть вместе, но третий ребенок слегка не вписывается. Или мне только так кажется, потому что так говорит Джонатан, и я не ищу за этими словами скрытых смыслов. Стоило бы? Возможно. Но Грант не из тех людей, что однажды представит мне внебрачное дитя, и хотя бы в этом я точно уверена.

- Не вышло, - жму плечами, решив не вдаваться в подробности, и, наконец, следую примеру Седрика и пробую свой букет. Шоколад с взрывающейся во рту карамелью устраивает небольшой фейерверк на языке, и я снова улыбаюсь, решив поддразнить его, - Но мы и не старались.

Когда нам с Седриком было восемнадцать, мы очень старались. Не только из-за его отца, стоит признать: познакомившись поближе, мы поняли, что устраиваем друг друга во всех отношениях, и близость с ним до самого развода оставалась столь же волнующей, как и в самые первые разы. Я до сих пор знаю, как сделать ему хорошо; уверена, он этого тоже не забыл. Правильно ли думать об этом мужней жене? Пожалуй, да. Только не вслух.

Мистер Беллоу ненадолго сбрасывает свою защиту, открываясь без очков - удачно падающая тень помогает ему спасти глаза от безжалостно прямого январского солнца, и он искренен, когда благодарит. Услышал бы кто-нибудь, и было бы неловко, но они вне зоны слышимости обычного слуха, а магов в окружении Джона я не замечала. Поэтому могу позволить себе обмен откровенностями.

- За такое не благодарят бывшую жену, - мы с Седриком меняемся ролями, он избавляется от своего бокала, я удобнее берусь за свой и отпиваю небольшой глоток. - Ты знаешь, я хотела бы большую семью. Может, еще мальчик или девочка не помешали бы - хочется верить, что хоть кто-то унаследует любовь к науке. Сиби получила неуд в прошлом семестре за простую до безобразия тему, но, думаю, дело в том, что она на дух не переносит преподавателя.

Дочери наконец мелькают в окне второго этажа. Я поднимаю руку, помахав им, и вижу, как они переглядываются, расплываясь в улыбках. Знаю, что они давно уже оставили надежды на то, что папа вернется, Джонатан им обеим по душе, иначе я не осталась бы с ним, но что-то в этих довольных мордашках есть почти заговорщицкое.

- Ты прекрасно выглядишь, неужели только сюда собирался? - не могу не уточнить, возвращая все внимание собеседнику. С ним прекрасно бы смотрелась какая-нибудь эффектная блондинка в коктейльном платье, но на горизонте Седрика нет ничего серьезного, иначе он не стал бы скрывать этого. Остается надеяться, что дело не только в воспоминаниях о том, как было у нас, просто еще не отыскалась подходящая женщина. - Давно не заезжал. Много дел?

Вряд ли он расскажет, но это тоже не самый простой вопрос. Давно не доводилось встречаться наедине, наверное, с самого момента развода таких встреч было две или три. Всегда кто-то рядом, как и сейчас, но сейчас есть еще возможность поговорить друг с другом минуту-другую: я уверена, девочки вот-вот спустятся, и скоро Седрик снова исчезнет. Так должно быть, но такие короткие свидания напоминают о том, что он все еще у меня есть, все еще где-то рядом. Уходя из ковена, я была готова остаться совсем одна, поставила решительный крест на всем, что было с ним связано, и не ждала, что хоть один мостик к прошлому останется цел, но этот, наверное, был железобетонный, и даже обвал не смог разрушить его окончательно. Это помогло Седрику отвоевать хотя бы часть того доверия, что было между нами когда-то. Знает ли он сам об этом? Ради нас ли сохраняет нашу хрупкую связь, или дело только в девочках?

С Седриком никогда не бывало просто. Интересно - да, скучно - да, бесяче - еще как, но никогда еще не случалось ничего, что оставалось незамеченным и простым настолько, что избегало внимания. Он сам по себе яркий, этакий человек-праздник, и только те, кто ближе всего (смело причисляю себя к этому лику святых, и пускай в меня ударит молния, если я не права в этом определении), могут смело уверять, что знают природу этого удивительного явления. В самом же деле Седрик Беллоу даже близко не праздник, а временами даже не человек, а здоровенная черная дыра, которая поглощает чужие эмоции, чтобы попытаться заполнить собственную внутреннюю пустоту. Такими же пустыми и вечноголодными выросли и его младшие брат с сестрой, Грета и Аластор, только вот они выучились и заменили пустоту внутри любопытными надстройками, а Седрик не смог.

Раньше мне казалось, что это делает его ублюдочнее, чем он есть, раз этак в сто. Все его бесячие замашки, все обидные комментарии, все то, что ей довелось вынести во время развода, как мне ошибочно думалось, было именно следствием этой внутренней пустоты, которая требовала внимания и не могла породить того, что нужно было мне в ответ. Поддержка, любовь, взаимопонимание - в семье Беллоу такого не водилось, не нашлось и в Седрике. Тогда.

Сейчас же он явился на день рождения нашей дочери, все такой же впечатляющий и очаровательный, как и в годы своей молодости, когда ему стоило только пошире улыбнуться однокурснице - и целый штабель оказывался у ног, и непринужденно ведет свой шутливый допрос. Его глаза вспыхивают нескрываемой радостью, стоит ему выцепить в разговоре что-нибудь из разряда "10 фактов о Джонатане, после которых его можно назвать придурком в глаза", и он все еще смотрит на меня так, словно может закинуть на плечо и утащить в спальню, как было на третьем дне рождения Сиби. Будь я немного глупее, непременно приняла бы эти знаки или за следствие неземной любви, или за обыкновенную дружбу, но разум мне не отказывает.

Пустота внутри Седрика не была аналогичной его младшим, выучившимся у отца слишком многому. Конечно, он все еще был и останется порядочным засранцем, но даже в этом наиболее ярко проявляется то, что так не любит в нем (и во мне, и в наших детях) Базилл, этот старый ледяной паук с ядовитыми жвалами вместо языка - индивидуальность. Человечность. Он заполняет эту пустоту самостоятельно, и, как любой человек, сочетает в себе множеств вещей, от приятных до отвратительных. И таким он с каждым годом нравится мне все больше, хотя, по иронии судьбы, с ними же мы и становимся все дальше. Если бы я могла, вероятно, именно сейчас пожалела бы о нашем разводе, но я не могу - ведь без него Седрик никогда бы не стал таким живым, какой он сейчас.

- Не переживай, вопрос решен, я с ней сама занимаюсь. Просто немного помощи и внимания к предмету - и экзамены она сдаст на все сто, возьмут хоть и в тот же Йел. Впрочем, это ей решать, она пока держит свой выбор в секрете, - очень знакомая штука, о да. Вспомнить свои шестнадцать-семнадцать: мам, я сама, мам, я выбрала, мам, я все сдам. Помню, как она качала головой, закатывая глаза, и начинала скрипеть, как несмазанная дверь, так занудно, что можно было взвыть в голос. Ничего, справилась, но подвергать таким же мучительным нотациям и Сабрину - нет, спасибо, ей хватило мерзкого деда в детстве. Сама выберет себе дело своей жизни и пойдет к нему своей дорогой. Семья поможет и поддержит, если это потребуется, и как минимум я буду искренне рада любому решению, которое сделает её счастливой (за небольшим исключением навроде героиновой зависимости).

Седрик и дети всегда было отдельной категорией дурдома на выезде. Он органично вписывается в компании любых возрастов, но именно с детьми ему приходится быть наиболее искренним, потому что у них своя микрочуйка на ложь. И все-таки он все еще невыносимый, и это дурное чувство юмора требуется запретить. От того, как умело это злит и смешит, мне еще сильнее хочется его стукнуть, эта извечная ирония над всем живым всегда подкупала.

- Скажи на милость, Седрик, кто учил тебя врать злой ведьме? - закатываю глаза, отломив еще один шоколадный лепесток; на сей раз это молочный шоколад с прожилками белого, и глаза Сиби вспыхивают таким голодом, словно не она наверняка уже сточила пару тостов с вишневым джемом. Не могу устоять, и он все-таки достается младшей под снисходительным взглядом Сабрины. Мелкая тут же добреет и довольно косится на отца. - Ты же знаешь папу, детка, он просто всунул его в руки первой попавшейся красивой женщине. Ему повезло, что других красивых женщин я сюда не пускаю, а красивых девушек запираю на втором этаже своего ведьминского дома.

- И вовсе не ведьминский он, - фыркает старшая, отмахиваясь.

- Да? А как ты объяснишь, что твоя мама - самая красивая женщина в городе, а? - подхватывает Лейси - она просто обожает эти шуточки, даже не подозревая, насколько близка к правде; ну а еще её собственная мать живет где-то в Колорадо после развода с отцом, и у них отношения не очень. Наверное, они сошлись с Сабриной на любви к сверхъестественному, и я не хочу знать, сколько и каких ритуалов они перепробовали, пытаясь выйти на контакт. И без того за время их ночевок пришлось переделать кучу защитных амулетов. - Если и не ведьма, то волшебница точно.

- Это все ЗОЖ, моя милая. И кровь девственниц, - подмигиваю, и тут же отвлекаюсь на шепот Седрика. Просит, значит, не брать бокал? О, ну тогда без него точно не обойтись. Мысленно молю о том, чтобы это была не чертова машина - если у них с Джонатаном будут одинаковые подарки (и не так важно, что мой муж подарит его уже после окончания школы, дело решенное), не избежать ни обмена колкостями, ни очередного комментария в стиле "как ты вообще могла выйти замуж за этого человека".

Парктроник пищит назойливо, так, что, кажется, еще немного и заложит уши. Ладно, это не чертова машина, но я была близка. Что там по статистике погибших в мотосезон и вне его? Какими амулетами можно незаметно обвесить на удачу? С машинами, черт возьми, это гораздо проще! Вот уж подкинул задачку - приходится залпом осушить бокал и покрепче сжать ножку, чтобы не запульнуть им в бывшего мужа. Не уверена, что попаду (если не скорректирую курс), но уверена, что он будет рад, что все еще способен предсказать мою реакцию.

- Очень... мило, - наблюдая за тем, как девочки восторженно прыгают вокруг блестящей на солнце Ямахи, пытаюсь выключить в голове яжмать. Так, Мэри, ты, видимо, просто завидуешь, потому что твои родители дарили тебе на праздники всякую хрень. Редкое издание зельеваренческой энциклопедии, какие-нибудь фамильные украшения, которые вышли из моды в том же столетии, в котором были сделаны, помолвка - честно говоря, с фантазией у них было так себе, а вот Седрик явно претендовал на звание воскресного отца года, когда придумывал этот подарок. Окей, сто баллов Слизерину, все засчитано в твою пользу! - И как ты предлагаешь мне её съесть?

Вздыхаю погромче и достаточно завистливо, чтобы захихикала Сиби. Сабрину таким не проймешь, поэтому приходится все-таки улыбнуться и показать большой палец, но она все еще не особо верит в то, что я правда рада и не начну ругаться через три-два-один. Боже, когда в их глазах я стала таким тираном? Или всегда им была?

- Честное слово, я не буду даже пытаться. У меня есть мой букет, - поднимаю руки, шутливо сдаваясь. В воздухе звучит едва уловимый звук, свойственный скорее лету - жужжание, удаляющееся куда-то в сторону. Думаю, что мне показалось, и подхожу еще ближе. Жаль, что шампанское пришлось уничтожать так быстро и опрометчиво. Эти шальные пузырьки вечно бьют в голову быстрее и сильнее, чем ты того ожидаешь.

Сиби, Лейси и Сабрина наперебой галдят что-то на детском восхищенном, все эти "ого, вау, обалдеть". Я вижу, как они рады, насколько искренне изумлена моя маленькая именинница, и за это готова простить Седрику и шутки про съеденный букет, и статистику смертельных ДТП. Слов не находится, и я просто осторожно делаю несколько шагов, чтобы подойти ближе. Конечно, насколько это возможно, чтобы не нарушать приличий, конечно же, но и того достаточно, чтобы почувствовать едва уловимое тепло и разглядеть в глубине глаз мерцающие довольством искорки. Хочется потянуться и обнять крепко, прижаться к груди и услышать биение сердца, ощутить себя в безопасности, как бывало когда-то давно - еще до того дня, как на стол перед ним легло заявление на развод, которое я попросила подписать, еще до того, как его объятия стали редкими и перестали приносить утешение. Кажется, это маленькая машина времени, и нам выдался крошечный шанс перенестись в прошлое. Кладу руку на предплечье, легко сжимая пальцы и пытаясь привлечь внимание и поблагодарить максимально вежливо...

Очарование момента рушится, когда Лейси громко айкает и отпрыгивает в сторону; Сиби в голос визжит и бросается прочь, к углу дома, а Сабрина сперва замирает - и оживает только когда оса садится ей на руку. Не знаю, откуда она взялась, и не знаю, как не услышала её раньше, но потом моя девочка вскидывает руку и что-то происходит. Я еще не понимаю, что именно - так мало времени, так много событий и действий вокруг, - но я чувствую, что происходит что-то необычное. Я почти чувствую чужую силу. Она не моя и не Седрика, и в груди холодеет, когда я вижу, что насекомое отбрасывает прочь так резко, словно подхватило ураганом и швырнуло прочь. Девочки испуганно ойкают и прыгают вокруг Сабрины, что растерянно хлопает ресницами и пытается загипнотизировать то место, где сидела проклятая оса, а я прихожу в себя, понимая, что сжимаю руку Седрика уже не аккуратно и не осторожно. Сильно, до побеления костяшек.